Вот за этим их (вернее, англосакским) вбросом тоже надо особенно внимательно следить, так как многие сходу поддакивают: да, никакая мы не Европа!..

Ибо из него следует, что мы отказываемся исторических прав на всё то географическое, культурное и материальное, что было до Татаро-монгольского Ига.

См. хохло-рейховскую идею, что "древние укры" научили северо-восточных варваров государственности, дали им культуру и пр.

...Нет, ребятушки, это как раз мы - подлинные европейцы, перенявшие через Византию и римское наследие, которых не переиначили на свой лад ни рыцари-католики, ни англосаксы. Татаро-монголы привнесли кое-то из Азии, этого не отнять, но предки потом честно несли это обратно "с наваром" вплоть до Камчатки и даже Аляски.

Ожесточенное утверждение о том, Европа мы или не Европа, та сейчас Европа или не та, больше похоже на какую-то демагогию, т.к. мы почвенники! 

Давно придерживаюсь мнения, что мы особая, евразийская, Русская цивилизация. Мы не европейцы и не азиаты. У нас свой путь.

Кто - то выпендривается?

Я ждал, кто будет в конце... и я угадал

Почти всё, да.

Интервью с Эрнесто Гастальди, соратником Серджо Леоне и кумиром Тарантино

Гвоздем программы 61-го Венецианского кинофестиваля (2004) по праву стала ретроспектива итальянских жанровых фильмов. Среди её кураторов были такие поклонники скрытых шедевров, снятых режиссёрами с Апеннинского полуострова, как Джо Данте и не нуждающийся в представлении Квентин Тарантино.

На пресс-конференции режиссёр «Криминального чтива» заявил, что одним из лучших сценаристов, работавших в этой сфере, он считает Эрнесто Гастальди. Гастальди, выпускник Экспериментального центра кинематографии (наряду с Микеланджело Антониони, Марко Беллоккьо, Витторио Стораро, Умберто Ленци, Нестором Альмендросом, Клаудией Кардинале, Лилианой Кавани и многими другими) действительно приложил руку к созданию многих итальянских фильмов, вошедших в историю кинематографа. Более того, на правах «литературного негра» он написал, как минимум, половину сценария для «Содома и Гоморры» великого Роберта Олдрича. Для не менее великого Андре де Тота («Дом восковых фигур») 

Сценарист проявил себя и на режиссёрском поприще, со вкусом сняв выдающийся образец раннего триллера all’italiana под названием «Либидо». В нём сыграли замечательная Мара Марил и Джанкарло Джаннини, для которого фильм стал дебютом в кино.

Но в первую очередь Гастальди известен как соавтор целой плеяды мастеров итальянского кинематографа — Риккардо Фреды, Тонино Валерии, Умберто Ленци, Марио Бавы, Фернандо Ди Лео, Антонио Маргерити, Руджеро Деодато, Серджо Мартино, Джулиано Карнимео, Лучиано Эрколи, Дуччо Тессари, Дамиано Дамиани, и, конечно же, Серджо Леоне. Об этом и не только вам расскажет ваш покорный слуга Руслан Ахметов, журналист и переводчик («Сеанс», «Иноекино», «78», «Пятый канал», «Out Cinema»), взявший интервью у героя статьи.

Руслан Ахметов: Расскажите про свой вклад в создание «Однажды в Америке» Серджо Леоне и «Десятой жертвы» Элио Петри. На IMDB указано, что вы приложили руку к сценариям этих фильмов, но остались без упоминания в титрах.

Эрнесто Гастальди: Для «Однажды в Америке» я написал лишь тритмент, весьма отличающийся от того, что получилось в итоге (как по мне, бандит без прошлого и семейных связей не смог бы стать сенатором). Я был вынужден отказаться от написания сценария, потому что в те дни не мог оставить супругу, у которой только что прошли роды с кесаревым сечением. Серджо звал меня в Нью-Йорк для встречи с ним и Робертом Де Ниро без конкретной даты возвращения обратно в Италию.

С «Десятой жертвой» дело обстояло иначе. Я когда-то писал на тему научной фантастики, и продюсер Карло Понти («Фотоувеличение») отдал мне в работу сценарий, который ему не нравился. Он вручил мне кипу синих бумажек. Ими я должен был «закрывать» сцены, которые собираюсь переписать. Я был знаком с рассказом Роберта Шекли «Седьмая жертва». Более того, за два года до описываемых событий, он лично сказал мне и сценаристу Уго Гуэрре, что отдаст нам права на рассказ бесплатно, если мы сохраним дух истории. Я прочитал сценарий, который дал мне Понти, и ужаснулся: это был просто фарс на тему научной фантастики, что на тот момент было в диковинку.

Через две недели я принёс переделанный сценарий Понти: синим было заклеено всё, написанное ранее, не считая титульного листа. Тот посмеялся, прочитал, ему всё понравилось. Но он предупредил меня, чтобы я никому не распространялся о том, что это я переписал сценарий. Он не хотел спорить с режиссёром, поэтому сказал Петри, что новый сценарий был написан американцем. Затем Понти выставил снимаемый фильм на международный рынок, но не уследил за реализацией, поэтому режиссёр всё-таки вписал туда те гэги, которые я вычеркнул.

Фильм, ставший своего рода «белым пятном» в фильмографии великого режиссёра Элио Петри («Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений»), тем не менее, оказал решающее влияние на эстетику трилогии об Остине Пауэрсе. Отдельных слов заслуживает вклад Гастальди в становление итальянского хоррора и криминальных триллеров, известных под названием Poliziotteschi или Eurocrime. На рассвете жанра ужасов all’italiana он написал сценарий «Ужасного секрета доктора Хичкока», снятого Риккардо Фредой. Украшением этого фильма стала эталонная «королева крика» Барбара Стил, получившая известность после международного успеха «Маски Сатаны». По сценариям Гастальди также сняты одни из лучших картин Марио Бавы и Антонио Маргерити.

Помимо этого, Гастальди заслужил любовь Тарантино и прочих киноманьяков всего мира как автор эталонных джалло. У него за плечами весомый вклад в генезис поджанра («Женщина озера» Луиджи Баццони и «Нежные руки Деборы» Ромоло Гуэррьери), а также лучшие фильмы Лучиано Эрколи, Джулиано Карнимео и Серджо Мартино, ставшие, при всех своих достоинствах и недостатках, яркими образцами джалло наравне с фильмами Дарио Ардженто. «Странный порок госпожи Уорд» Мартино обессмертил имя Эдвиж Фенек, моментально ставшей секс-символом мирового кино.

Творческий тандем Мартино-Гастальди ответственен и за «Торсо», в который навеки влюбился Квентин Тарантино, впервые посмотрев его на двойном сеансе в паре с «Техасской резнёй бензопилой» в далёком 1976-м году. Что и говорить, по части саспенса финальная часть «Торсо» выступает на равных с шедевром Тоуба Хупера.

Р.А.: Говорят, вам не нравится «Плеть и тело» Марио Бавы по вашему сценарию. Могу я узнать, почему?

Э.Г.: Да, фильм мне не нравится. Бава был докой по части использования освещения в съёмке, но вот актёрам уделял намного меньше внимания. Вы читали замечательную книгу «Все оттенки тьмы» Тима Лукаса? Там подробно описана вся эпопея Бавы.

Р.А.: Вы работали с Антонио Маргерити над несколькими готическими хоррорами. Кстати говоря, Тарантино — поклонник «Длинных волос смерти». Каково было работать с Маргерити?

Э.Г.: Мы с ним дружили. Он был потрясающей личностью, и мы отлично проводили время вместе. Он мог снять шикарную сцену за сущие гроши — по этой части ему практически не было равных.

Р.А.: Криминальные фильмы, сравнимые по градусу свирепости с «Почти человеком» Умберто Ленци, можно пересчитать по пальцам руки. Вам этот фильм дорог так же, как и мне?

Э.Г.: Разумеется! Всё благодаря моему дорогому другу Томасу Милиану. То, что фильм до сих пор не растерял своей силы — его заслуга.     

Р.А.: Какие из фильмов, снятых в тандеме с Серджо Мартино, вы цените больше всего?

Э.Г.: Пожалуй, назову «Хвост Скорпиона» и «Жестоких профессионалов».

К сожалению, Гастальди не приложил руку к сценарию poliziottesco Серджо Мартино, прорвавшегося в советский прокат. «Последний выстрел» с Томасом Милианом, Люком Мерендой и Мелом Феррером появился на экранах СССР в 1978-м году и закономерно стал культовым фильмом. Но хитом советского проката как минимум одна картина за авторством Гастальди всё-таки стала. Эта участь ждала остросюжетную драму «Спасите „Конкорд“!» с участием Джеймса Францискуса («Кошка о девяти хвостах») и Мимзи Фармер («Аромат дамы в чёрном»). На фильм, снятый режиссёром легендарного «Ада каннибалов», было продано больше 24 миллионов билетов. Дальше речь пойдёт о неудачной попытке поставить советско-итальянский проект по сценарию Гастальди и о лучшем (наряду с «Дюной» Ходоровски) неснятом фильме в истории («900 дней» Леоне).

Р.А.: Во время согласования интервью вы упомянули некий проект для студии «Ленфильм». Можете рассказать о нём подробнее?

Э.Г.: Мы неоднократно пытались договориться о совместной постановке фильма, посвящённого событиям во время Мессинского землетрясения 1908 года. Русские моряки Императорского флота первыми прибыли на помощь, показав себя настоящими героями.  Сперва мы обсуждали возможность копродукции с директором «Ленфильма» Александром Голутвой, но в 1989-м году проект встал на паузу. Затем, после распада СССР, мы попытали счастья в Москве. С итальянской стороны готов был выступить продюсер Гоффредо Ломбардо, глава легендарной киностудии TITANUS («Рокко и его братья», «Птица с хрустальным оперением»). Но ничего из этого не вышло.

Что касается «900 дней», то Леоне звонил мне за несколько недель до своей смерти, чтобы обсудить ленинградский проект. В газетах писали, что фильм вот-вот будет запущен в производство, но Серджо сказал мне, что ещё не написано ни одной строки сценария. Также он пообещал позвонить мне снова, когда возьмется за проект как следует. Увы, этого не произошло…

Фильмография Гастальди являет собой живой пример многообразия жанрового итальянского кинематографа. В ней уместились пеплумы, готические хорроры, научная фантастика, джалло, криминальные боевики, и, разумеется, спагетти-вестерны. Последний из перечисленных жанров реанимировал карьеру Ли Ван Клифа и проложил дорогу на кинематографический Олимп Клинту Иствуду, Серджо Леоне и Эннио Морриконе. Из-под пера Гастальди вышел один из лучших образцов жанра — «Дни ярости» с Ли Ван Клифом и Джулиано Джемма. Это самое оригинальное прочтение формулы «ученик — наставник», которую популяризировал фильм Леоне «На несколько долларов больше».

Как всякий уважающий себя итальянский сценарист тех лет, Гастальди порой не чурался вплетать политику в ткань повествования, даже если речь шла о спагетти-вестерне. Так, сюжет «Цены власти» Тонино Валерии отсылает, ни много ни мало, к убийству Джона Кеннеди! Поскольку синефилом я стал благодаря спагетти-вестернам, то напоследок мне захотелось спросить Гастальди про них.

Э.Г.: С Морриконе я был знаком с тех пор, когда он значился в титрах «За пригоршню долларов» под псевдонимом Дэн Сэвио. Первый фильм по моему сценарию, к которому Эннио написал музыку — «Грязные фото для дамы вне всяких подозрений» Лучиано Эрколи.

Тогда у сценаристов случались завалы на работе, поэтому времени ходить на съёмочную площадку или в студию звукозаписи не находилось. Впервые я увидел Морриконе за работой на съёмках «Меня зовут Никто» Тонино Валерии, спродюсированного Серджо Леоне. К тому моменту Эннио был известен как величайший композитор в жанре вестерна. Леоне настаивал на том, чтобы вставить дурацкую мелодию в композицию Морриконе, и тогда между ними возникли разногласия. Леоне хотел ясно обозначить тот факт, что фильм снят не им. После оглушительного успеха «Меня зовут Никто» Леоне пришлось делать вид, что он всё-таки приложил руку к режиссуре.

Стивен Спилберг в беседе с Серджо Леоне заявил, что «Меня зовут Никто» — лучший фильм Леоне, снятый не им самим. Теренс Хилл, ставший суперзвездой после выхода на экраны спагетти-вестерна «Меня зовут Троица», едва ли не умолял Леоне возглавить постановку, но тот опасался садиться в режиссёрское кресло, переживая за свою репутацию. Тем не менее споры о том, сколько сцен фильма снято Леоне, длятся до сих пор.

Музыка Морриконе играет во многих фильмах, снятых по сценариям, созданных мной или под моим руководством. Например, в «Коте» Луиджи Коменчинии.

«Гению, двум землякам и птенчику» тоже повезло с музыкой, но режиссёр Дамиано Дамиани совершенно не уловил дух истории. Леоне, я и Луиджи Маньи («Девушка с пистолетом») втроём пытались втолковать ему смысл, но безуспешно. Я так и не понял, почему Серджо не уволил Дамиани. За куда меньшее он выгнал Микеле Лупо («Калифорния») со съёмок «Меня зовут Никто».