Немного с гнильцой в конце рецензия.
Данила Козловский выпустил фильм, где все — от сценария до постпродакшена — сделал сам. Себе же он оставил и главную роль, а партнершей по фильму выбрал свою возлюбленную — актрису Ольгу Зуеву. Столь авторитарный подход к картине по-хорошему интриговал. Было интересно, что же это за священная корова, которую Козловский никому не доверил. Оказалось, актер давно мечтал снять кино про спорт, точнее, про российский футбол. Так что замахнулся Данила Валерьевич даже не на корову, а на целого мифического единорога.
Центральный персонаж в исполнении Козловского — капитан российской сборной по футболу Юрий Столешников. Он свиреп, самонадеян и мажорист. Его чрезмерная мачистость становится причиной поражения в решающем матче. Вместо того чтобы доверить пенальти другому, он берется реализовать его сам. Мяч от мощного удара взлетает, парит в воздухе и летит мимо ворот соперника. И тут, словно чеку из гранаты выдергивают, стадион взрывается криками: фанаты негодуют, комментаторы пускаются хоронить карьеру Столешникова, а сам бомбардир звереет и кидается с кулаками на болельщика, который посмел выйти на поле, чтобы выказать свое недовольство игрой. Итогом знатной потасовки становится дисквалификация на год, но Столешников пропадает на два. Он битый игрок с дурной репутацией и проводит время буквально в грязи, играя в регби. В грязи-то его и настигает предложение от президента футбольной команды (еще одна достойная роль Ирины Горбачевой) стать тренером в южном портовом городе.
Такие картины в 80-е годы американские киностудии штамповали как на конвейере. В них киногерой, обычно с лицом Кевина Костнера и повадками кумира битников Чарльза Буковски — неудачник, алкоголик, разведенный, разочаровавшийся в жизни, переживший крах карьеры (нужное подчеркнуть) — становился тренером такой же, как он, бедовой команды. Далее по сюжету следовало недовольство друг другом, споры с использованием непереводимого игрового сленга и матерщины, взаимные каверзы, притирка, долгожданное единение и рывок, приводящий к заветному кубку по бейсболу, футболу или, прости господи, гандболу. Попутно главный герой соблазнял первую попавшуюся язву, которая сдавалась под его напором после пары словесных пикировок.
Новоявленный режиссер Козловский решает простую задачу простым же решением. Он не вводит неизвестные величины и собирает в картину все те сценарные ходы, которые были успешно апробированы до него. Здесь вам и второй, более мудрый, но спивающийся тренер, и безынициативные продажные игроки, которым не хватало чудо-пинка от чудо-тренера, да и строптивая дама тут как тут.
Забавно вышло с саундтреками картины. Пока Столешников людьми пренебрегал и работал только на свой успех, создавая трамплин для триумфального возвращения в высшую лигу, композиции звучали сплошь аглицкие, но как только начинают завязываться нити между героями, а в тренере просыпается человечность по отношению к окружающим, закадровая музыка сбивается на русский рок. Момент с фанатскими песнопениями вышел и вовсе комедийным, впору вспомнить о Мистере Бине.
Так что сюжет получился поношенным, как носки работяги в конце шестидневной недели. Но это Козловского не смутило, и он со всем пафосом, который свойственен русским картинам нового времени, обрушивается на незамысловатый сюжет, растягивая его до немыслимого хронометража в два с гаком часа, не щадя зрителей.
При этом командным игроком он себя не показал. Не дал реализоваться партнерам по фильму: загнал Ирину Горбачеву в угол, урезал роль чуткого второго тренера в исполнении блистательного Владимира Ильина, обескровил игроков команды. И почти все время блистал на экране соло, демонстрируя волевой подбородок. Амбициозность — вещь, конечно, хорошая и даже необходимая, когда речь идет о прогрессе, прорыве, покорении целого мира силами одного человека. Но кино, как и футбол, командная история. Даже представители авторского жанра ищут среди операторов, композиторов и сценаристов единомышленников, а когда находят, держат при себе и ведут из фильма в фильм. Таких людей не хватило Козловскому.
Из-за эгоцентризма сюжета персонажи у него рассыпаются, словно колода в руках неумелого картежника. Кажется, будто Козловский про них просто забывает. Например, Ирина Горбачева явно могла показать много больше, сам характер ее героини был авансом для лихого и напряженного хода, но почему-то купировался до одного яркого эпизода. Впрочем, и он, как бросок кобры, оказался мощнее и живее, чем вся любовная линия главных героев. Ее хочется выдрать из фильма, как халтурно сочиненные страницы из книги.
Раскрыться получилось разве что Александру Ильину-младшему, герой которого возглавляет местный фанатский клуб. Он вышел настоящим предводителем, как гунн или герой Гибсона в «Храбром сердце», только без юбки, но зато с макияжем. Образ громогласного, крикливого воителя, способного повести за собой армию одутловатых мужчин средних лет, запивающих свой быт пивом, сидит, кажется, в любой сыгранной им роли. И в сериальном интерне Лобанове, и в дружиннике из «Легенды о Коловрате».
Почти удался в картине визуальный ряд. И получился бы вовсе отменным, если бы не «проклятье Бекмамбетова», который своими «Дозорами», кажется, навечно прописал замедленную съемку в русском кино.
Почему столько претензий к дебютанту Козловскому? Потому как кино создается не на выжженной земле — каждая новая картина вырастает из предыдущих, более того, врастает в них и дает новые побеги. Даже американские кинематографисты, которые годами пестовали национальную мечту о том, что любой гражданин, присягнувший звездно-полосатому флагу, при должном усердии может оказаться в Овальном кабинете, охладели к мотивирующим фильмам. Они стараются снять кино пусть и о мечте, но с более сложной структурой, например, как «Человек, который изменил все». Мы же под фанфары изобретаем колесо.
Киноактеры частенько замахиваются на кресло по ту сторону камеры. Это вполне ожидаемо: они долго живут чужими проектами, формируют собственный взгляд и достигают точки, когда им кажется, что они способны явить нечто самобытное. Вот только как «редкая птица долетит до середины Днепра», так и редкий актер станет талантливым режиссером. Отрадно, когда патлатый Мэл Гибсон, знаменитый ролями бешеного сержанта Риггса и безумного Макса, неожиданно создает эпичный «Апокалипсис», в котором ведет умную и содержательную беседу со зрителем. Или Клинт Иствуд, столько лет протиравший штаны в седле, принимается рассказывать глубокие, эмоциональные истории, и ведет занятых в своих лентах актеров умело и деликатно.
Никто, конечно, не ждал от Данилы Козловского социальщины или декартовских метаморфоз. Не тот он типаж. Но кино правдивое и качественное получить надеялись. Однако режиссер не родился. Возможно, пока. Фильм вышел безликим, сюжет понятен с первых кадров, основная мысль сомнительна. Все, кто работает с грантами и субсидиями, знает, что у нас в фаворе «юбилейный маркетинг», и это не заслуга исключительно нынешней власти, а давняя, еще имперская традиция. И свои триста миллионов накануне мирового первенства «Тренер» получил. Картина, как в годы советской номенклатуры, соответствует генеральной линии. Нам будто пытаются всучить спорт как один из столпов национального самосознания.
В этом старается убедить Столешников мэра-злодея, который не хочет тратить деньги на легионеров и старается урезать траты на команду. Глава города, сыгранный Виктором Вержбицким, показан злостным Карабасом, который лишает свою вотчину последней надежды в лице рыхлых футболистов чуть за тридцать. Только вот надежды на что? На прозрачные выборы, центры паллиативной помощи, достаточное количество школ или качественный кинематограф, которой будет не только изредка долетать, но и побеждать в Каннах? Сам фильм, как и весь российский футбол, выглядит люксовым авто, приехавшим на сенокос — эффектным, но неуместным. Многомиллионная спортивная картина, проповедующая футбол как национальную идею в стране, где в большинстве регионов пенсия не достигает и десяти тысяч.
Но, как любое кино, и эта лента найдет, уже нашла, своего зрителя. «Тренер» — как обед в ресторане быстрого питания, где действует акция два по цене одного. Идеально удовлетворяет запрос парного времяпрепровождения: для нее — Данила Козловский во всей красе, для него — отечественный футбол, которого он никогда не видел.
