Идеи всех этих блокбастеров украдены с мульфильма «Ну, погоди!»

Режиссер Юнгвальд-Хилькевич и мушкетеры- «подонки»
22 октября 1934 года родился Георгий Юнгвальд-Хилькевич — советский и российский режиссер, который испугался мушкетеров- «подонков», но смог превратить их в коллективного Дон Кихота.
У советских экранизаций зарубежной классики было одно любопытное свойство — сюжеты книг французских или английских писателей после попадания на экран тут же становились нашими. Повелось это ещё с 1930-х, когда Владимир Вайншток снял кино по Стивенсону и Жюлю Верну, но и позже очень часто герои чужих книг становились нашими героями.
Самый характерный пример — Шерлок Холмс и доктор Ватсон, которые после фильмов Игоря Масленникова с Англией ассоциировались очень условно. Или мушкетеры из романов Александра Дюма-отца, под влиянием которых миллионы мальчишек по всему СССР осваивали фехтование на ивовых прутьях. А сделал этих мушкетеров советскими режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич.
«Произведение, благодаря которому не спятил»
Родился он 22 октября 1934 года в Ташкенте. Семья была не самой простой по происхождению и вроде бы скрывалась в Средней Азии от возможного ареста. В том же Ташкенте Юнгвальд-Хилькевич окончил театрально-художественный институт, работал художником в местных театрах и на киностудиях «Узбекфильм» и «Таджикфильм», а потом и сам получил режиссерское образование на Высших курсах сценаристов и режиссёров.
Начало его карьеры особых чудес не предвещало — он снял что-то вроде производственной фантастики «Формула радуги», потом — ещё несколько фильмов, среди которых затесалась героическая комедия про Гражданскую войну «Опасные гастроли» с Владимиром Высоцким. В общем, ничего выдающегося, особенно по тем временам. Но от коллег Юнгвальд-Хилькевич отличался — он очень хотел снять фильм по роману Дюма «Три мушкетера», который помог ему пережить сложный период в детстве, когда он четыре года вынужден был провести в постели из-за болезни.
«Я вложил в свою картину всю любовь к произведению, благодаря которому не спятил, пролежав, как мумия, год в гипсе», — рассказывал он в интервью.
Заявку ему одобрили в конце 1970-х, но при подготовке к съемкам режиссер столкнулся с непредвиденным обстоятельством.

«Это страшные люди!»
Юнгвальд-Хилькевич вспоминал, что когда начал перечитывать роман при написании сценария, то понял, что пропустил в детстве: «Я был просто сражен тем, что мои любимые герои мушкетеры все как один — подонки, самые настоящие подонки, люди без совести совершенно!».
Портоса он назвал «натуральным альфонсом», Атос оказался «беспросветным алкашом» и «циничным детоубийцей» — ведь он пытался повесить будущую Миледи, когда той было всего 16 лет, а Арамис превратился в «пьянь и ханжу».
«Кумир миллионов д’Артаньян — отпетый негодяй и беспринципный карьерист, которому все равно, кому служить, за кого убивать», — сокрушался режиссер.
Следует отметить, что Юнгвальд-Хилькевич намного опередил своё время — много позже в интернете будет популярной теория, что правильная сторона в «Трех мушкетерах» — это кардинал и его сторонники, которые ратуют за сильную Францию, а мушкетеры вообще предают своего сюзерена, жена которого к тому же изменяет ему с представителем вражеского государства прямо во время войны.
Кстати, деление на «мушкетеров короля» и «гвардейцев кардинала» — это выдумка Дюма, которой он, наверное, очень гордился. На самом деле мушкетерами были и те, и эти, поскольку имели на вооружении мушкеты, а служили они в гвардейских ротах — то есть были охраной французского монарха и его первого министра. Правда, охрана эта была тогда ещё и источником кадров для различных высоких постов — так, настоящий (а не книжный) д’Артаньян дослужился до звания маршала Франции, был командиром двух рот мушкетеров гвардии и губернатором завоеванного города Лилля. Но у Дюма мушкетеры выглядят совсем не привлекательно.
«Это страшные люди! Им ничего не стоило убить любого, что они и доказали, приговорив женщину. Наняли палача и без суда и следствия отрубили Миледи башку», — отмечает Юнгвальд-Хилькевич.
«Был не папой Карло, а Бармалеем»
Режиссер вспоминал, что съемки проходили с трудом и из-за скудности бюджета — фильм делался для телевидения, и на него выделили меньше денег, чем на обычный полнометражный проект из 3-х серий — он не смог реализовать многое из задуманного. К тому же на него давили и в выборе актеров — позже он жалел, что не смог отстоять, к примеру, уже прошедшую пробы на Констанцию Евгению Симонову — вместо неё ему «навязали» Ирину Алфёрову. Из солидарности с Симоновой от роли герцога Бэкингема отказался Игорь Костолевский (эту роль сыграл Алексей Кузнецов).

«Я потерял этих людей навсегда, они перестали со мной общаться, — вспоминал Юнгвальд-Хилькевич. — Теперь понимаю: не надо было прогибаться перед начальством, покочевряжились бы, как с Высоцким на “Опасных гастролях”, а потом некуда было бы деваться».
К тому же за пределами съемочной площадки актеры, по словам Юнгвальд-Хилькевича, «вполне соответствовали логике Дюма» — то есть дебоширили и пьянствовали.
«Мне пришлось выступать не папой Карло, а Бармалеем с кнутом», — рассказывал он.
Но на съемочной площадке творилось то самое чудо, которое превращало «страшных людей» в кумиров миллионов.
«Ничего там нет французского»
Сначала Юнгвальд-Хилькевич подметил, что его д’Артаньян в исполнении Михаила Боярского превращается в романтического героя, а становиться «подонком» упорно не желает.
«Я не стал его насиловать. И тут отошел от Дюма, — рассказывал режиссер. — Фильм, как взрослеющий ребенок, начинал жить своей жизнью, все дальше уходя от первоначальных замыслов родителя».

Но потом оказалось, что мушкетеры- «подонки», когда оказываются вместе — в случае противостояния гвардейцам кардинала или в поездке за подвесками королевы в Англию, — превращаются в некоего коллективного Дон Кихота, которого невозможно ненавидеть за его идеализм и верность рыцарским идеалам.
«Они совершали воистину благородные поступки, проявляя отчаянную, переходящую всякие разумные границы смелость», — замечал он.
Именно в таком виде фильм «Д’Артаньян и три мушкетёра» и вышел к зрителям. Поначалу его ругали — и главные герои не те, и песенки какие-то неправильные, и вообще это не Дюма… Но вскоре после премьеры (она состоялась на ЦТ 25 декабря 1979 года) началась повальная «мушкетеромания» — почти такая же, если не хуже той, что была несколькими годами раньше, когда в советский прокат выходили пародии на романы Дюма в исполнении французской комик-группы «Шарло» («Четыре мушкетера» и «Четверо против кардинала»).
Юнгвальд-Хилькевич и сам признавал, что мушкетеры у него получились «советскими».
«Почему народ сходит с ума по моим “Мушкетерам”? Потому что гениальный фильм? Нет. Что там актеры — все Николсоны? Нет. Потому что мушкетеры все — наши! Они получились до мозга костей русские — не французы. Ничего там нет французского», — заключал он.
Для него самого этот фильм стал «магнум опус» — «Опасные гастроли» сейчас помнят из-за участия Высоцкого, а «Выше радуги» — благодаря песням, «Ах, водевиль, водевиль…» остался в позднем СССР. И даже «Узник замка Иф» — ещё одна экранизация Дюма — той же славы не заслужил.
Георгий Юнгвальд-Хилькевич до конца своей жизни снял ещё несколько фильмов про мушкетеров с теми же актерами, но их больше ругали, чем хвалили. Скончался он в ноябре 2015-го на 82-м году жизни от сердечной недостаточности; его похоронили на Троекуровском кладбище.