В начале 2021 года за звание самого богатого человека мира борются глава Tesla и SpaceX Илон Маск (состояние равно 176 миллиардам долларов) и основатель Amazon Джефф Безос (182 миллиарда долларов). Но даже сложив свои деньги, они всё ещё будут беднее самого богатого человека в истории мира.

В 14 веке он был хозяином крупнейших в мире залежей золота и соли, что обеспечило его доход.

Манса Муса 25 лет успешно правил Малийской империей — одним из самых могущественных государств средневековой Западной Африки, превратив её в финансовый и интеллектуальный центр и успешно обвалив экономику стран-конкурентов. Учёные и архитекторы со всего мира считали для себя честью переехать в Мали и работать там. Потомки Мусы не сохранили страну, и та распалась на несколько частей, погрязнув в междоусобицах. Однако легендарного султана до сих пор помнят и чтут в его родном Мали.

Богатство Мусы стало легендой, которая живет даже спустя многие столетия. В 2012 году правитель занял первое место в рейтинге самых богатых людей всех времён, составленном изданием Celebrity Net Worth. Его состояние оценили в 400 миллиардов долларов, и он обошёл даже Ротшильдов и Рокфеллеров. Хотя некоторые историки считают, что и эта цифра слишком занижена.

"Это самый богатый человек, которого кто-либо когда-либо видел. В этом вся суть. Предпринимаются попытки найти слова, чтобы это описать. Есть изображения, на которых он держит золотой скипетр, золотую чашу, сидя на золотом троне с золотой короной на голове. Представьте себе столько золота, сколько, с вашей точки зрения, может иметь один человек, и удвойте его количество.", Ричард Уэр, преподаватель Феррум-колледжа в Вирджинии.

Самая известная его цитата

Между первой фотографией и второй - 50 лет. Между второй и третьей - тоже 50 лет.

Русский язык - предмет сложный. Правописание частиц - отдельная тема, которую многие просто задвинули. Поэтому кто-то пишет "Всё, что ни делается, - к лучшему", а кто-то - "Всё, что не делается, - к лучшему". Как ни странно, и те, и другие - правы.

"НИЧЕГО"

Есть одно русское слово, его очень любил Бисмарк.

И часто его говорил. И приказал выгравировать его на кольце.

Простое на первый взгляд слово - "ничего". У этого выбора есть предыстория.

Однажды Бисмарк, живший в России как прусский посланник, вывалился на полном ходу из саней. И в кровь разбил лицо.
А ямщик стал ему лицо вытирать снегом, похлопывать по плечу и говорить: "Ничего! Ничего!"

И столько в этом слове всего было: и утешение, и ободрение, и сострадание, и надежда…

"Это ничего. Ничего страшного! Ничего, всё образуется, мы им ещё покажем! Выздоровеем, встанем на ноги и продолжим путь!", - много доброго смысла и значения у этого слова. Побольше, чем у иных философских размышлений и приказов взбодриться.

Ничего. Всё перемелется, всё плохое пройдёт.

И Есенин так писал: "И навстречу испуганной маме я цедил сквозь кровавый рот: "Ничего! Я споткнулся о камень. Это к завтраму всё заживёт!"

И только мы употребляем «ничего» в этом смысле и с этим значением.

И те иностранцы, что пытались понять русских. В итоге тот же Бисмарк говорил - «Когда мне приходилось бороться с сомнениями, когда мысль и воля готовы были отступить перед риском и опасностью, я говорил по-русски "ничего" и смело шел к цели. Меня не раз упрекали мои добрые немцы, будто я иногда бываю слишком уступчив перед Россией и в своей русской политике не обнаруживаю той самоуверенности, решительности, какую привыкли видеть во мне в иных случаях. На эти упреки я обыкновенно отвечаю : надо принять во внимание, что в Германии только я один в трудные минуты жизни имею привычку говорить "ничего", а в РОССИИ ЖИВУТ СТО МИЛЛИОНОВ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЕ ТАКЖЕ ГОВОРЯТ "НИЧЕГО".

«Наше решение было твёрдым: прорыв. Нам было уже всё равно, так как всё новые подразделения русских просачивались в Тиргартен. Было очевидно, что, если русские предпримут сильные атаки, удержать свои позиции до прорыва нам будет трудно. К этому моменту в руках немецких войск оставались только площадь Белле-Альянц, Ангальтский вокзал, Потсдамский мост, Бранденбургские ворота, вокзал Фридрихштрассе, а также дворцовый квартал. Смертельно усталые солдаты, раненые, о которых никто не заботился, и беженцы лежали у стен, на ступеньках лестниц, на платформах. Большинство этих людей уже потеряло всякую надежду на бегство и было безучастно ко всему происходящему.

Тела убитых и раненых темнели на мостовых, словно тени. Картина была ужасающая. Чтобы можно было просматривать Фридрихштрассе, враг зажёг на Цигельштрассе гигантский костёр. Со слов солдат я узнал, что русские укрепились в домах и развалинах Фридрихштрассе. Они уничтожали автоматным и пулемётным огнём всякого, кто появлялся на улице. И вдруг случилось чудо: мы услышали лязг гусениц, который приближался и приближался. Надежда вкралась в наши сердца, когда мы увидели три танка T-IV и три бронетранспортёра. Командир первого танка, отрекомендовавшийся оберштурмфюрером СС Ганзеном, доложил: то, что мы видим, — это остатки дивизии СС «Норд».

Я сообщил Ганзену о нашем намерении прорваться через оборону, приказав ему двигаться медленно, так, чтобы наша группа, направлявшаяся к Цигельштрассе, была под защитой танков. Мы шли рядом с танками, словно чёрные тени. Нервы были напряжены до предела. Каждый знал, что речь идёт о жизни или смерти. Внезапно противник открыл сильный огонь. Через секунду огромное пламя неожиданно вырвалось из ближнего танка. В ту же секунду я упал, отброшенный в сторону. Доктор Штумпфеггер свалился прямо на меня. Я потерял сознание...».

(с) воспоминания оберштурмбаннфюрера СС Эриха Кемпка.