...Большинство людей говорит неправду, потому что они думают, что ложь им поможет. Я пришёл к выводу, что большинство моих клиентов не в состоянии отличить правдоподобную ложь от дикой, кошмарной околесицы. Они убеждены в том, что чего бы они не выдумывали, им будут верить. Как правило, клиенты часто рассказывают мне безумную фантастику, которую я никак не смогу защищать в суде. Если я говорю им, что в то, что они рассказывают, поверить невозможно, начинаются злобные крики и ругательства. При этом мне говорится: «Я вам плачу, вы должны верить тому, что я говорю».

Иногда, несмотря на мои предупреждения, клиенты идут в суд и говорят очевидную и наглую ложь. Судья прерывает процесс и распоряжается вывести моего клиента и добиться от него более связного изложения. Он находится в суде не для того, чтобы слушать сказки. Я вывожу своего клиента и внушаю ему, что он должен говорить правду или что-то правдоподобное. Тогда клиент начинает кричать: «Почему вы со мной так разговариваете? Вы должны быть на моей стороне».

Однажды у меня был клиент, который давал в суде показания о своём имуществе по разводному делу, в котором суд должен был определить, должен ли он выплачивать временную денежную поддержку проживающей раздельно жене. Мой клиент был проповедником в каком-то торговом центре и показал в суде, что проживал в браке со своей женой в одном месте, но в разных районах. Его жена заявляла, что он с ней не жил, а жил с какой-то шлюхой. В своё оправдание клиент самозабвенно говорил о том, что как же такое возможно, ведь он же божий человек. Ах, как он вдохновенно врал! Судья постановил, что, если мой клиент живёт со своей женой, то он должен разделить домашние расходы, которые он до сего времени не оплачивал. Тут до клиента стало доходить, что притворяться божьим человеком, проживающим со своей законной женой, выходит дорого, и запел по-другому. «Господин судья, зачем вы мне верите? — сказал он, — верьте моей жене. Я всего лишь старый черномазый лгунишка». В зале судебных заседаний все были под столом.

Чёрные мужчины неплохо плодятся, но поддерживают свои плоды неважно, и это обстоятельство является тяжким бременем для закона, написанного для белого человека.

В моём штате если родитель не содержит своего ребёнка, — чаще всего, это отец, — выплачивает процент из своего дохода родителю, который осуществляет содержание, — чаще всего, матери. Мать получает 20 процентов от чистого дохода отца за одного ребёнка, 25 процентов за двоих детей, и до 50 процентов за пятерых и более детей. А что ели у мужчины есть дети от более, чем одной женщины? Каждой матери положено 20 процентов за одного ребёнка. Получается, за пятерых детей от пяти разных женщин мужчина будет выплачивать 100 процентов своего дохода. У меня однажды был клиент, у которого было 12 детей от 10 женщин. Теоретически, он должен был отдавать 250 процентов своего дохода. Для чёрных законы, написанные для белых людей, не годятся. В каждом случае судьям приходится решать как-то по-особому.

Одна из проблем — то, что негритянки из нижних слоёв общества заводят детей в 15 лет. Далее они заводят детей от разных других негров до тех пор, пока не обзаведутся пятью-шестью детьми. В школу такие мамаши не ходят. И не работают. На деньги общества жить не стыдятся. Они строят свою жизнь так, что они всегда будут получать шальную денежку и никогда не работать. Среди белых, латиноамериканцев и других рас и этносов я этого не вижу.

Чёрные мужчины, которые становятся моими клиентами, тоже не работают. Они получают государственные пособия по нетрудоспособности из-за умственного дефекта или за некую невидимую физическую хворь. Они ни за что не платят: ни за жильё (бабушка живёт на велфэр, а он живёт с бабушкой), ни за еду (бабушка и молодая-мама с ним делятся), ни за ребёнка. Когда я узнаю, что мой 19-летний подзащитный нигде не работает и не учится, я спрашиваю его чем он целыми днями занимается. Он улыбается: «Ну, просто… это… Отдыхаю». Эти люди живут без всяких чаяний, без всяких стремлений и без всякого стыда.

Если черному сказать прийти на суд должным образом одетым и не дать особых указаний как именно, то он придёт в совершенно неподходящем для такой обстановки одежде. Я защищал негритянку, находившуюся под следствием за наркотики. На судебное заседание она пришла в бейсболке с вышитым листом конопли и с надписью «Лигалайз!». Я защищал негра, который пришёл на суд в майке с надписью «Законы для лохов». У нас в офисе есть набор костюмов, рубашек, галстуков для клиентов, чтобы одевать их для судов присяжных. Часто нескольким адвокатам приходится убеждать чёрного надеть рубашку и галстук вместо майки с изображением знака банды, в которой он состоит".