Вчера я пообщался со старым приятелем – профессором-психиатром. Забавно, что хоть я и психолог, но познакомились мы совсем не по работе, а вовсе даже случайно… Но не суть. Я ему первым делом, естественно, задал вопрос про Егора Просвирнина и обстоятельства его безвременной гибели, по поводу коих в моем ЖЖ пару дней бушевали нешуточные дебаты. Главное, что волновало общественность – мог ли толстый и не очень развитый физически «акробат пера» так прыгнуть с балкона 4 этажа здания, чтобы отлететь от него аж на 6 метров, пусть даже и в полностью голом виде (но с ножом в руке)?

У моего приятеля более 20 лет стажа – активного взаимодействия с сумасшедшими всех мастей. Последние лет 15 от трудится в ЦПЗ – московском «Центре Психического Здоровья», не приведи вас господь туда попасть… Вообще же он фанат своего дела и всех безумцев реально любит. По-своему, конечно – как психиатр. Но и это немало.

Надо отдать ему должное – имя Егора Просвирнина, «великого русского публициста», по поводу которого нынче в Телеграме и Фейсбуке соответствующая аудитория проливает реки крокодиловых слез, моему профессору ровно ни о чем не говорило. Равно как и о самом происшествии на Тверской улице возле ресторана Армения он впервые услышал от меня же. Ну что поделаешь – будни с безумцами, не всегда удается следить за новостями!

Однако, что касается собственно вопроса – мог ли не очень здоровый человек в 10 пудов весом в измененном состоянии сознания перемахнуть балконную ограду в прыжке, как какой-нибудь Бельмондо – проф ответил неожиданно энергично и без малейших сомнений: безусловно, да!

Я даже поразился такой уверенности. Да полно, - сказал я, - ты-то откуда знаешь? Ты же его не видел! Это знаешь, какая туша?!

Но психиатр только махнул рукой – мол, и смотреть нечего. Я, мол, такого навидался… И поведал мне несколько историй из своей личной практики – о том, на какие невероятные вещи способны простые, совсем на вид неказистые сумасшедшие.

Больше всего меня потряс его рассказ о некой девушке с редкой, крайне специфической реакцией на реланиум. Вообще реланиум (это даже я знал) – лекарственное средство, которое применяется как сильное успокоительное, даже снотворное, в том числе в психиатрии. Но, оказывается, в редких случаях, для некоторых людей, его эффект оказывается прямо противоположным! Вот и с той девушкой медсестра проявила невнимательность, и, даже несмотря на специальную запись в истории болезни пациентки, она ей вколола препарат! (несколько извиняло медсестру лишь то, что она просто не догадалась посмотреть на противопоказания, настолько рутинна сама процедура). Ну и – у девушки вместо расслабления началось сильнейшее психомоторное возбуждение. Побежали за нашим профессором (который, впрочем, тогда еще профессором не был).

Он спустился – а в той лечебнице, по его словам, расположенной в старинном здании, от «старых времен» в зале сохранялась каминная полка – высокая, на высоте чуть более 2 метров от пола. Там еще стояли какие-то фигурки, изрядно запылившиеся – их редко протирали, так как реально было трудно дотянуться; проф, который где-то метр 70, говорил, что он до них и подпрыгнув едва мог достать.

И вот он приходит – смотрит, девицу натурально всю трясет, в глазах – ужас. ОНО! Тут же он мне поясняет, что вообще каждый сумасшедший при психомоторном возбуждении приходит в сильнейшее тревожное состояние, в основе которого, если выражаться самым простым языком – всегда СТРАХ. Все свои дикие безумства, как агрессивные, так и наоборот – панические, пациенты совершают от того, что охвачены именно ужасом, каким – вот это уже всякий раз разное.

В общем, та девица воззрилась на нашего безобидного профа так, как будто он чудовище, явившееся по его душу непосредственно из Ада, и начала пятиться; ну а он, делать нечего – осторожно пошел к ней, говоря что-то максимально доброе и успокаивающее. Она пятилась к стене, он на нее осторожно надвигался… И вдруг, когда она была уже практически возле стены с этой выступающей из нее каминной полкой – она вдруг, не оборачиваясь, сделала мощный прыжок спиной назад и вверх… и оказалась сидящей НА этой самой полке!

Вот это да! Такого, я думаю, и в цирке не увидишь! Прыжок задом на 2 с лишним метра вверх! Потом, проф говорит, ее еще оттуда еле сняли – возбуждение прошло, слезать она не знала как, да и не помнила, как вообще там оказалась (у пациентов на выходе из ПМВ обычно амнезия – они вообще ничего не помнят из того, что они творили на этой стадии)…

Я еще уточнил потом у приятеля – может, эта девушка в прошлой жизни до болезни была гимнастка? Циркачка? «Да нет, - отвечал он. - Какой там. Обычная девушка, была бухгалтер».

И пошел дальше рассказывать. Как другой его пациент железный шкаф (!) для лекарств корежил руками, как жестяную коробку для печенья. Как еще один вырвался из палаты, вынеся с корнем тяжелую деревянную дверь вместе с замком, потом выбил телом толстенное стекло спецучреждения, выбрался на карниз – и с него сиганул на козырек противоположного здания, стоявшего напротив, причем ВВЕРХ – пролетев метров 7! «Да не может быть! – сказал я. – Семь метров с места?!! Это ж больше мирового рекорда! Да к тому ж – вверх?? Нетренированный гражданин?! Это невозможно!»

Опытный психиатр только смотрел меня усталыми, всё повидавшими глазами. Но, пожалуй, самая крутая его история – о еще одном пациенте, который умудрился повеситься… на водосточной трубе. Причем, говорит, тоже был на вид отнюдь не богатырь. Обычная была водосточная труба, более чем в руку толщиной: тот ее схватил, обмотал и затянул вокруг шеи. Хотя обычному человеку ее даже согнуть хоть немного не удастся (да и даже не придет в голову пытаться).

«Страшные, страшные вещи могут творить мои, так сказать, подопечные» - задумчиво говорил психиатр, прихлебывая вкусный чай (мы сидели у него дома). – И физическая сила тут ни при чем. Главное, что надо понимать – и от этого действительно мурашки по коже: что ими движет огромный, всепоглощающий страх. Представь себе его силу? Ничем не сдерживаемую, никакими рациональными, культурными ограничителями?!»

Действительно страшно. Страшно представить, какой силы может быть страх сумасшедшего.

Егор Просвирнин три дня подряд квасил водку, заедая ее таблетками и наркотиками. Потом остался один в пустой квартире. Что уж там ему в глубине квартиры померещилось – нам лучше не знать.