Интерпретации знаменитой сказки в стиле известных писателей.

Эрих Мария Ремарк

— Иди ко мне, — сказал Волк.
Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость — тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
— Конечно, — сказала она. — Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.

Джек Лондон

Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, и не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.

Ги Де Мопассан

Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.

Габриэль Гарсиа Маркес

Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.

Харуки Мураками

Когда я проснулся, Красная Шапочка еще спала. Я выкурил семь сигарет подряд и отправился на кухню, где начал готовить лапшу. Я готовлю лапшу всегда очень тщательно, и не люблю, когда меня что-то отвлекает от этого процесса. По радио передавали Пинк Флойд. Когда я заправлял лапшу соусом, в дверь раздался звонок. Я подошел к двери, заглянув по пути в комнату. Красная Шапочка еще спала. Я полюбовался ее ушами, одно ухо было подсвечено утренним солнцем. Я в жизни не видел таких ушей… Открыв дверь, я увидел Волка. На память сразу пришла Овца…

Владимир Маяковский

Если,
товарищ,
надел ты
шапочку,
красную
шапочку
мясом
наверх –
смело иди:
тебе всё уже
по ***
смело иди,
никого
не боись
крепче сожми
пирожки
для бабушки,
выгрызи
волка
сытную
жизнь!

Ричард Бах

— Я чайка! — сказал Волк.
— Это иллюзия, — ответила Красная Шапочка.
Под крылом с размахом 10,17 «Сессны-152» с горизонтальным четырехцилиндровым двигателем Lycoming O-235-L2C объёмом 3.8 л. и мощностью 1 × 110 л.с. при 2550 об/мин проносились синие верхушки волшебного леса. Самолет приземлился у домика на опушке, сложенного из белого камня.
— Ты видишь домик? — спросила Красная Шапочка, хитро улыбнувшись.
— Мы сами притягиваем в свою жизнь домики и бабушек, — вздохнул Волк.

Виктор Гюго

Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнабула в печке…

Эдгар По

На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.

Уильям Шекспир

Съесть или не съесть, вот в чем вопрос?

Сергей Лукьяненко

Встаю. Цветная метель дип-программы стихает. Вокруг желто-серый, скучный и мокрый осенний лес. Передо мной лишь одно яркое пятно – красная шапочка на голове маленькой, лет семи-восьми, девочки. Девочка с испугом смотрит на меня. Спрашивает:
– Ты волк?
– Вот уж вряд ли, – отвечаю, оглядывая себя – не превратился ли я в волка? Hет, не похоже. Обычный голый мужик, прикрывающий срам распареным березовым веником. А что я мог поделать, когда от переполнения стека взорвались виртуальные Сандуны? Только сгруппироваться и ждать, куда меня выбросит…
– Я иду к бабушке, – сообщает девочка. – Hесу ей пирожки.
Похоже, меня занесло на какой-то детский сервер.
– Ты человек или программа? – спрашиваю я девочку.
– Бабушка заболела, – продолжает девочка.
Все ясно. Программа, да еще из самых примитивных. Перестаю обращать на девочку внимание, озираюсь. Где же здесь выход?
– Почему у тебя такой длинный хвост? – вдруг спрашивает девочка.
– Это не хвост, – отвечаю я и краснею.
– Hе льсти себе. Я говорю о следящих программах, которые сели на твой канал, – любезно уточняет девочка. Голос ее резко меняется, теперь передо мной – живой человек.

Патрик Зюскинд

Запах Волка был омерзителен. Он пах, как пахнет каморка дубильщика, в которой разлагались трупы. От его грязной, серой шкуры, исходил непередаваемый запах мертвечины, сладко-горький, вызывавщей тошноту и омерзение. Сам Волк не чувствовал этого, он был полностью сосредоточен, он любовался Красной Шапочкой. Она пахла фиалкой на рассвете, тем непередаваемым запахом, который бывает у цветов лишь за пару минут до рассвета, когда еще бутон не полностью раскрылся.

Оноре де Бальзак

Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине 17 века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард — фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.

Редьярд Киплинг

— Мы с тобой одной крови! — крикнула Красная Шапочка вслед волку. — Доброй охоты!

Источник: Журнал «Самиздат»

Когда читаешь "Федона", то поражает не столько мужество Сократа, сколько, странно сказать, цивилизованность и гуманность его палачей. Смертная казнь - дело довольно мрачное в любом случае; но эти древнегреческие "силовики" делают все для того, чтобы максимально облегчить казнимому эту жутковатую процедуру, дать ему умереть спокойно и с достоинством.

Последние дни и часы жизни Сократ проводит в отдельном помещении, среди своих. К нему беспрепятственно пропускают попрощаться родных и друзей. Он ни в чем не стеснен (разве что у дверей, наверное, стоит стража). Способ казни избран максимально безболезненный и такой, что казнимый может до последних секунд оставаться в сознании и сохранять достоинство. Мало того: сам палач в момент, так сказать, процедуры обходится с ним доброжелательно и сочувственно, и даже дает советы, как себя вести, чтобы все "легче прошло". 

Быть может, это некоторая идеализация; но, надо признать, такое представление о гуманности и уважении к человеку (человеку, признанному опасным для общества и осужденному на смерть!) кажется недосягаемой вершиной даже две с половиной тысячи лет спустя.

- Второй момент. Рузвельт прекрасно понимал, кто такой Сталин. Что он на словах, вовне,  демонстрирует некие марксистско-ленинские постулаты, а на самом деле является закоренелым, до мозга костей прожженным прагматиком. Для Сталина идеология была лишь прикрытием, маскировкой, если хотите. И Соединенные Штаты, мы можем найти такие документы, в том числе и у Черчилля, у Рузвельта и даже у Гитлера, не считали Сталина коммунистом. Вопрос идеологии, как таковой, имел определенное значение для публики, а для принятия фундаментальных исторических решений всегда находился на втором плане. Знаете, как приветствовал Рузвельт Сталина в Тегеране?

- Нет.

- «Мы приветствуем нового члена в нашей демократической семье!» Вот так он обратился к Сталину, когда открывал конференцию. В этом смысле Рузвельт относился даже к Черчиллю более критически, чем к Сталину. Особенно с точки зрения склонности Черчилля бряцать оружием, применять его против всех, кто по тем или иным причинам не устраивал британского премьера.

Собственно, Булгаков образ Сатаны выводит не из православного литературного наследия, а из европейского.

А там этот образ претерпел значительные метаморфозы: Байрон превозносил Люцифера, Бодлер уже давно написал "Цветы зла", а Гёте переписал историю из старой немецкой Teuffelbucher, дописав туда хэппи энд - оставив дьявола в дураках.

Мифоварня им. Хоакина Мурьеты.

Прочел я тут (из не вполне бескорыстного интереса) занимательную историческую книжку Ю.В.Стукалина «По закону револьвера. Дикий Запад и его герои» (М.: ЭНАС, 2007). Книжка та являет собою, конечно, не всеобъемлющую энциклопедию быта и нравов американского фронтира, а компиляцию из _реальных_ жизнеописаний тех самых мега-героев означенного фронтира, чья мифологизированная (в разной степени) судьба и сформировала такой основополагающий элемент американской национальной культуры, как Вестерн: «благородные» бандиты и крутые шерифы; колоритные (по своему) отморозки-«ганфайтеры» и «правильные пацаны», небезуспешно защищавшие если не закон, то хотя бы понятия в условиях абсолютного беспредела, творимого местными кликами из мэров, железнодорожных и горнорудных магнатов и коррумпированных полицейских; в общем, Хоакин Мурьета, Дикий Билл Хиккок, Бутч Кэссиди и все-все-все.

Из деталей местного антуража меня лично заинтересовала та легкость, с какой многие из этих персонажей на протяжении жизни переходили из рядов нарушителей закона в ряды его защитников – и vice versa: вчера – успешный пограничный скотокрад, сегодня – помощник шерифа или федеральный маршал, завтра – объявлен в розыск за то, что пристрелил на месте грабителя, оказавшегося свояком мэра, и зарабатывает на жизнь перегоном из Мексики на Средний Запад ворованного скота, а послезавтра, глядишь, уже занимает место шерифа соседнего графства, оказавшееся вакантным в результате перестрелки за карточным столом… В Европе такие переходы конечно тоже случались, причем в обоих направлениях (Видок/Ленька Пантелеев, для примера), но вот чтоб туда и обратно, да не по одному разу – такого, как я понимаю, всё же не случалось, это уже чисто тамошняя специфика. Самое же любопытное, что заступив на должность шерифа или маршала, эти персонажи «со сложной судьбой», за редчайшими исключениями, служили закону вполне безупречно, без колебаний подставляя свои головы под бандитские пули. Обыватели же, выбирая себе шерифа (благо должность эта реально выборная) всегда норовили заиметь такого, чтоб имел на счету побольше трупов, находя обстоятельства, при которых те, прежние, трупы приключились, делом глубоко второстепенным…

Это, однако, мелкие экзотические детали. А вот что меня заинтересовало по-настоящему (и к чему я, собсно, клоню) – так это то обстоятельство, что эти киношно-книжно-комиксные персонажи, знакомые всей Америке (а нынче, благодаря глобализации – и всему миру) в общем случае не корреспондируют со своими историческим прототипами – ну просто НИКАК. Не то, чтобы наблюдалась тенденция (понятная) к романтизации-идеализации подобных «амбивалентных», тэк-скэть, персон, или напротив, к ихнему чморению – нет, именно что никакого ТРЕНДА не просматривается вовсе, чистая рулетка! Ну вот почему, например, молва и искусство обратили в «благородного разбойника типа робингуд» Хоакина Мурьету – совершенно омерзительного душегуба-отморозка, убивавшего по принципу «шесть старушек – уже рупь!» (выдумав для него с нуля душещипательную биографию с «изнасилованной невестой» и прочей «социальной несправедливостью»)? Это при том, что там с избытком хватало и вполне себе натуральных Робингудов – вроде банды Джесси Джеймса из бывших офицеров-конфедератов, демонстрировавших пресловутое «южное рыцарство» (это на фоне подожженного агентами Пинкертона дома Джесси, где в огне погиб его сын и жестоко обгорела мать)? Почему банда Уайета Эрпа (которых здесь назвали бы просто «ссученными ворами») превратилась в культовых положительных персонажей (что-то вроде коллективного Жеглова), а непоколебимо служивший закону знаменитый ганфайтер Бэт Мастерсон стал персонажем скорее комическим? А вот «крутой шериф» Дикий Билл Хиккок и «хороший бандит» Бутч Кэссиди оказались в этой мифологии и симпатичными, и вполне похожими на себя настоящих – почему так? А потому, что кончается на «у» ! – вот тебе и весь сказ…

Давай от твоей обобщенной и широкой мысли о вкусах вернемся к чему-то более конкретному? К тем же словам - я так понял, принадлежащим Дону Хуану, - о смерти, как о советчике, подсказчике, как отрезвляющем средстве, как о некоем узловом моменте. Хотя, наверное тоже получится широко.
 
Наверное, ты не читала все-таки то, о чем я тебе говорил (6-й том). Поэтому и понимаешь слова о смерти, как тебе надо. Там, практически в самом начале, есть такая картинка-история (пересказываю по памяти). Есть некий огромный орел, возвышающийся в бесконечность. Ну, метафора такая (верить в орла не обязательно, или оспаривать его существование). Из его открытого клюва вылетают светящиеся шарики. И они же залетают в этот клюв. Такой постоянный поток в обе стороны. Можно назвать это шарики душами, или сознанием. Вот эти шарики-сознания, попадая на землю, получают своего носителя (телесную оболочку), затем, когда человек умирает сознание его возвращается в клюв орла. Там, внутри, оно как бы рагружается, складывает в общий чан (или в общий мозг), все то, что ему удалось узнать-познать на земле. И все. Нет человека, нет его сознания.
 
Так вот видящие (синоним воина в К.К.) увидели эту "сансару", и подумали - "а как бы нам сохранить свое сознание и проскочить мимо клюва орла". Ну, не хочется же быть все время такой флешкой - записали-стерли, записали-стерли. Сохранить сознание и, проскочив клюв, отправиться в бесконечное путешествие по мирам и временам, которыми изобилует Вселенная. Эту дерзкую мысль подарил им... сам орел, "нашептал", подмигивая так лукаво лиловым глазом. Пробуйте, ребята, пробуйте. Тренируйтесь, разрабатывайте методы, вдумывайтесь. У вас на это есть целая жизнь. Это та самая свобода выбора, это тот самый дар (возможность сохранить себя, и жить в общем-то вечно).
 
Вот об этом постоянно и говорил Дон Хуан: "Не надо, Карлитос, ерундой заниматься. Сейчас, пока живем есть такой шанс, такая роскошь - остаться действительно вечно живыми". И когда человек начинает забываться, дурью маяться - ему и напоминают "помни о смерти", потому что после уже нечего будет исправлять, додумывать. Такая басня про стрекозу и муравья. И, по-моему, совсем не страшно, и не пессимистично. Скорее, где-то справедливо.

Женская дружба.
 
У меня есть компания знакомых девушек. Девушки хорошие, веселые. Канслер таких называет - "ходячие пиздёнки". Ходячая пиздёнка - это женщина, которая всё делает только через пизду, ради пизды и с помощью пизды. То есть, например, хочется вечером сходить в кабак, значит надо найти мужика, которому дать, а он напоит и накормит. Нужно какую вещь купить, значит надо искать того, кто подарит. Или денег даст. Если приходится устраиваться на работу, то понятно, что надо искать "хорошее место", опять же, через мужика. Устроившись, разумеется, надо постараться тут же выебать начальника - понятно, что пользы от этого будет значительно больше, чем от выполнения своих непосредственных обязанностей. И когда девушка поживет в таком темпе несколько лет она превращается в настоящую ходячую пиздёнку. Делать, кроме как искать хороших мужиков, охмурять их, ебаться, и выманивать деньги, она уже ничего не может. Работать, учиться, думать о будущем, всё это отпадает: есть пизда, а всё остальное - руки, ноги, голова - создано только для того, чтоб пизду помыть, доставить до места, предварительно накрасив ебло для скорейшего обольшения, и немедленно пустить её по своему прямому назначению.
 
Девушки мне такие очень нравятся. С ними не скучно, на них смотришь и сразу хочется выпить. Ёбнуть водки, причем много водки и порадоваться за нашу страну, за наше будущее.
 
Пока выпиваешь, всегда что-нибудь интересное услышишь. Вот одна, у нее возникла проблема. Толи на работе, что от начальника было нужно, толи просто надо было получить бабла, не важно. Ситуация следующая: есть мужик не охмуренный и он ей очень важен. Происходило всё это на квартире ближайшей подруги. Понятно выпили, типа вечеринка, то да сё. И как-то вышло, что эта подруга, подсуетилась по быстрому, и сама с мужиком всё сделала - заманила и дала! Понятно, что теперь все блага ей. Получается, что лучшая подруга, можно сказать родной человек, такую подлянку прямо на глазах сотворила. И сидит значит наша героиня одна за пустым столом, а подруга её кувыркается за стенкой. Обида на сердце не малая. Да и бабла жалко. А оно хорошей девушке ой как нужно. И решила она отомстить.
 
Как отомстить? Можно сделать что-нибудь плохое, украсть из хаты золото, или позвонить жене мужика, пусть ей все волосы повыдергивает. Но ведь подруга-то лучшая, можно сказать родной человек! Не верят люди в женскую дружбу, а ведь есть она! Есть! Не способна она сделать подруге гадость. Но ведь и отомстить хочется.
 
Мужик бы до такого не додумался, на такое способна только женщина. Квартира-то была подруги. Она пошла в ванную, и пока подруга еблась в спальне, обильно обоссала её зубную щетку. Вроде и отомстила, и вреда большого не сделала - настоящая женская дружба.

Прочитал всего КК в классическом варианте (без Тенсегрити) лет 20 назад. Практиковал осознанные сновидения (ОС) и отдельные практики (без использования "веществ" и проч.). По ОС получил большой объем результатов, на основании которого могу утверждать, что, по крайней мере, данные практики не фикция, тем более, что они в ряде пунктов пересекаются с практиками Йоги сновидений, являющейся одной из шести Йог в ветви тибетского буддизма Кагью. Ушел от фокусировки на КК и предлагаемого в его книгах пути в результате цепочки событий в своих ОС (контакт с силами, называющимися в книгах союзниками) и в повседневной жизни (сильный упадок жизненной энергии). Позже, после получения новой информации, осознал, что данный путь уже по своей природе приводит тех, кто имеет возможность добиться реального результата, почти 100% к контакту и глубокому взаимодействию с демоническими силами со всеми вытекающими. Считаю, что мне очень повезло выйти из игры, когда еще можно выйти.

"Пантере молва приписывает характер столь же мрачный, что и ее одежда,- рассказывает французский этнолог М. Кейн.- Действительно, нрав у нее подстать дьявольской личине. Очутиться нос к носу с черной пантерой, изготовившейся к прыжку - уши прижаты, пасть с торчащими клыками распахнута,- означает, что ты смотришь в лицо смерти. Профану покажется, что он еще может попробовать шарахнуться в сторону или вскинуть карабин. Слишком поздно! Атакующая кошка прыжком покрывает пятнадцать метров в первую секунду. Если вы стоите в пяти метрах, ей понадобится на это треть секунды. Едва хватит времени на вдох!".