Хочу домой, в СССР: Таки, когда рубль, это шесть вкусных чебуреков

На него свысока глядели и зеленая трешка, и синяя пятерка, и красный червонец. А как лиловая двадцатипятирублевка важничала, просто слов нет. Потому что она и представить не могла, что ее могут разменять на рубли…

Зато мой герой был самым доступным. Близким, почти родным. Утро начиналось с рубля, им завершался вечер. За «желтенькую» давали студенческий единый проездной. Катайся целый месяц! А если рубль разделить на много-много частей, то это…

…20 поездок на метро, столько же на автобусе, 25 – на троллейбусе и 33 — на трамвае. Кто ехал «зайцем» и попадал в цепкие руки злой контролерши, той денежкой оплачивал штраф.

Рубль – это еще мечта. А как ее сделать реальностью? Просто – купить лотерейный билет. «Девушка, а пылесос выиграть можно?» «И стиральную машину?» «Даже «жигули?!» «Тогда дайте четыре – на счастье!»

Впрочем, игра – занятие для азартных романтиков. Но большинство – сухие реалисты. Сэкономил рубль, побежал покупать вещь для дома. Особого выбора не было, но что-нибудь простенькое – пожалуйста.

Например, цинковое ведро. Всего за 90 копеек. А на сдачу — молочное мороженое!

Разгулялся аппетит. В продуктовом толпа. В кассу – хвост. «Вы крайняя?» «Ах, за вами еще четверо занимали?». Ладно, постою, подумаю…
Рубль — это одиннадцать коржиков или десять сочников с творогом. Можно потратить денежки на томатный сок. Целых десять стаканов выйдет. Но лучше всего купить две пачки пельменей в красной пачке. «Русские» назывались. И сам сыт буду, и соседу по коммуналке отсыплю.

Другой вариант — шесть чебуреков. Сразу! А можно растянуть удовольствие и каждый день покупать по два пирожка с капустой, картошкой, рисом, яйцом, или повидлом. Так рубля на две недели хватит…

Рубль был силой. Эдаким прожиточным минимумом того времени. «Желтенькая» вполне могла обеспечить дневной рацион – бутылка кефира, батон хлеба, сто граммов сыра и столько же вареной колбасы. Не густо, но не так уж и бедно. Кстати, средняя зарплата тогда была сто двадцать целковых…

Что там еще на витрине? Бутылка подсолнечного масла — 99 копеек, баночка майонеза – если он, конечно, был в наличии – 33 медяка. За рубль можно было завалить квартиру солью — купить аж четырнадцать килограммовых пачек крупной (7 копеек за пачку) или девять пачек мелкой — «Экстра» (11 копеек). А потом это простое или другое, более важное дело скромно отметить.

Если добавить к рублю всего 2 копейки, можно купить бутылку плодово-ягодного винца (0,7 литра). Нет, лучше яблочного сидра. Потому что две копейки мне, ох, как нужны – позвонить из телефона-автомата жене: «Извини, дорогая, задерживаюсь на работе… Да, нормальный у меня голос, нормальный!».

А названия продуктов все мелькают. Кстати, были они в магазинах, были! О нынешнем изобилии никто, понятно, не мечтал, но утолить голод все могли запросто. Жили без излишеств, но и без вредных добавок – всяких там глютаматов, консервантов и усилителей вкуса.

Нет, я не прославляю прошлое, не тоскую по нему. Просто вспоминаю. Да так усердно, что в горле пересохло: «Можно пару бутылок «Пепси»?» «Кончилась?» «Тогда две пачки жвачки». «Еще не завезли?».

Шагаю по улице. Машин, между прочим, кот наплакал. Так что Садовое кольцо в любом месте перебежать можно. Вхожу в парикмахерскую, занимаю очередь. Газетку за 2 копейки почитал, стал размышлять. Что лучше: полубокс за 15 копеек или со скобкой и пробором за 40?

Машинка щелкает, волосы на простыню летят. «Молодой человек, вас «Шипром» или «Тройным» освежить?».

Теперь самое время в кино. Опять же с рублем.

А можно на стадион, в музей, и даже в театр. Было такое слово – «нагрузка». Когда в придачу к дефициту, скажем, на Таганку или в Маяковку пристегивали билет в какой-нибудь филиал чего-то… Не шедевры, конечно, но смотреть можно. Был реализм и не только социалистический.

Ну а память все не унимается…

Рубль – это двадцатилитровая канистра бензина АИ-72, двадцать пять конвертов с маркой или сто — без марки. И еще — большой комплексный обед. Большой, калорийный, без последующей изжоги.

Сколько же обещал радостей и маленьких открытий этот маленький веселый рубль! Он путешествовал из одних рук в другие, и все ему были рады.
Про него даже стихи сочиняли. Самый известный — Сергея Михалкова:

«…А я народный рубль, и я в руках народа,

Который строит мир и к миру мир зовет,

И всем врагам назло я крепну год от года…»

Время полновесного, советского рубля давно прошло. Сейчас он лежит, забывшись тяжким старческим сном в темных и пыльных уголках множества квартир, ветхий, истрепанный. Эта бумажка уже никому никогда не послужит, но люди сохранили ее на память. Потому что она – крошечная частичка давно умчавшейся жизни…

Помню у нас, курсантов, на полном обеспечении, стипендии были от 10р у троечников, 12.5р у четверочников, до 15р у отличников. Это были деньги!

Сутки. Даже в кинотеатры очереди были километровые. Я в предыдущий день клал на сберкнижку как раз сто с лишним рублей. А тетка снимала 12000. И ей выдали все сотками!

Антисоветчик Гена.

Сегодня, в день 24-ой  трагической годовщины, в день расстрела Белого Дома  режимом Ельцина,    лидер КПРФ Геннадий Андреевич Зюганов не сдержал порывов страстной души православного коммунизда   и разразился гневно-пафосной статьей  «Капитализм, стреляющий в Россию».  Разумеется, эта статья посвящена событиям октября 1993 года.

      Старый коммунизд, еще со стажем члена ЦК КПСС,  Геннадий Андреевич умеет обличать и клеймить. Этого у него не отнять. Стиль-то какой: «События, произошедшие 24 года назад, в начале октября 1993-го, - это самая трагическая, самая страшная страница в истории России с момента предательского разрушения СССР и советской системы. Это и самая подлая, самая позорная страница в истории криминально-олигархической власти»!!!   Чувствуете   накал пролетарской ненависти?

   И еще вот так: «Расстрел законно избранного Верховного Совета, расстрел конституции, мешавшей новым «хозяевам», расстрел народа, поднявшегося на защиту закона и своих прав, - все эти преступления в полной мере обнажили зловещее мурло либерального фашизма, который в перестроечные годы рвался к власти, обещая гражданам демократию, гласность и процветание. А получив власть, продемонстрировал свой кровавый оскал, расписался в готовности не останавливаться ни перед каким насилием, ни перед какими преступлениями ради интересов нуворишей и обслуживающих эти интересы правителей».

       Честно говоря, когда читаешь статьи и смотришь выступления  Геннадия Андреевича, частенько даже теряешься от его какой-то непосредственной детской наглости.  Так не ведут себя  даже годовалые дети, которые еще не знают, что за шалость можно ладошкой по жопе схлопотать.

      Кажется, у Зюганова те инстинкты и рефлексы, которые вырабатываются у детей, уже атрофировались,  и он позволяет себе поведение нахального карапуза. Поэтому и я позволю себе обращаться в нему, как к сопливому недорослю.

   

Вот ты и готовься к Суду Истории.  Тебе там на скамеечке подсудимых сидеть и на вопросы  неприятные отвечать.  Пока учи мат.часть. Читай и конспектируй Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина.  А то такое вытворяешь, называя себя коммунистом, что только утяжеляешь себе приговор  на Суде Истории.

         Хотя, вас бы, коммуниздов, не судом истории, а революционным трибуналом судить…

- Действительно, во многом идеализированное. Впрочем, делаем поправку на возраст и отсутствие высшего образования у его автора. Только вот, сам не знаю - почему - я бы в случае БП предпочёл видеть рядом автора сего сочинения, чем некоего абстрактного господина, голосящего: "А-а-ааа, мы все умрёо-о-ом!". Я и сам поискать негатив и посетовать на бардак тот ещё любитель, но только пока заняться нечем и беда в ворота не стучит.

Ну, я старался быть деликатным.))) Хотя пристреливать бы никого не стал - чего грех брать на душу, пусть уж сам.

Что поначалу делает человек, впервые приехавший в какую-то новую страну для более-менее длительного там проживания? Кто-то бросается смотреть местные достопримечательности, вооружившись путеводителями; кто-то с головой окунается в колорит «аборигенских» питейных и увеселительных заведений, надеясь именно таким способом получше изучить местные традиции; кто-то сосредоточен на обустройстве нового места жительства, разъезжая по магазинам и оценивая свои «ближайшие» расходы.

Не поверите, но когда ваш покорный слуга в 90-е годы приехал в Соединенные Штаты Америки, то в первую очередь направился в местную библиотеку, чтобы почитать старые американские газеты и журналы за два периода, — октябрь 1957 г. и апрель 1961 г.

Мне не терпелось поскорее узнать, ощутить, что чувствовали американцы в те дни, которыми всегда гордились мы, граждане СССР, и, надеюсь, всегда будут гордиться граждане России, Украины, других республик некогда великой страны, получившей статус сверхдержавы именно в результате тех самых событий. Думаю, вы понимаете, что речь идет о запуске первого искусственного спутника Земли и незабвенном полете Гагарина, юбилей которого мы нынче отмечаем.

***

Оценки исторических событий 1957-го и 1961 годов, которые стали важными вехами в развитии целого ряда наук и отраслей промышленности и, как ныне признают даже сами американцы, дали толчок развитию всей Америки, в те далекие дни фактически не отличались друг от друга. Большей частью американская пресса и политики рвали на себе волосы и сеяли панические слухи и по поводу запуска спутника в 1957 г., и по поводу полета Гагарина в 1961 г.

Сказать, что Штаты испытали шок 4 октября 1957 г., в день запуска первого искусственного спутника Земли, — значит не сказать ничего. Это была настоящая истерика! Практически все издания тех дней главной темой сделали обсуждения «почему красные запустили ЕГО первыми?» (эта фраза красовалась на обложке журнала «Лайф»). Журнал «Тайм» вынес в заголовок «Кто виноват в самой большой пропагандистской победе русских в «холодной войне?»

Газета «Геральд трибьюн» назвала запуск спутника «величайшим поражением Америки». «Нью-Йорк таймс» предположила, что запуск спутника станет «выигрышным пунктом» для Демократической партии в борьбе за президентское кресло (этим сполна воспользовался кандидат от демократов Джон Кеннеди). «Во всех газетах США полет Гагарина изображался не как успех Советского Союза, а как неудача Соединенных Штатов», — пишет нынче, 50 лет спустя, британская «Дейли мейл».

Еще больший эффект это событие произвело на политиков США. Как пишет известный писатель Томас Вулф в книге «Битва за космос» (The right stuff), конгрессмены «выли на луну, точнее на небо, где по орбите вокруг Земли летал советский стофунтовый спутник». Влиятельный сенатор Генри Джексон назвал те дни «неделей позора и опасности». Он сказал, что запуск спутника стал «разрушительным взрывом для престижа США». А сенатор Линдон Джонсон, будущий президент, описал этот день в своих воспоминаниях так: «Теперь вдруг небо выглядело почти чужим. Я также помню глубокий шок от осознания того, что другая нация смогла достичь технологического превосходства над этой великой нашей страной».

Что уж говорить о создателях американских сателлитов! С Вернером фон Брауном после получения известия о запуске советского спутника случился настоящий припадок. Ученый находился в этот момент в баре и, несмотря на наличие большой аудитории, истошно вопил: «Я так и знал... Надо что-то делать!» Присутствовавший при этом военный руководитель программы сателлитов генерал Джон Медарис позже записал: «Мы все чувствовали себя футболистами, вымаливающими позволения уйти со скамейки запасных».

Вулф пишет: «Спутник-1» стал чем-то мистическим, особенно... среди высокопоставленных чиновников... Это был Армагеддон, последняя и решающая битва между силами добра и зла».

И лишь Дуайт Эйзенхауэр, бывший тогда президентом, браво заявил на публику, что спутник его совершенно не впечатлил: «Просто они запустили один маленький шарик в воздух». Но это заявление было осмеяно прессой. Канал Эн-Би-Си назвал сигналы советского спутника «звуком, который навсегда разделяет старое от нового», призвав при этом: «Данное поражение Америки в освоении космоса должно быть последним!»

Интересно, что несмотря на массовую истерику и публичное посыпание голову пеплом, общественное мнение отнеслось к запуску спутника гораздо более спокойно и позитивно. Согласно опросу Института Гэллапа, проведенному по горячим следам, 61% американцев считали, что запуск спутника будет служить для пользы, а не во вред (не согласились с этим лишь 16%). При этом тот же 61% населения выразило уверенность, что следующее большое достижение в области развития космоса будет сделано Соединенными Штатами, а не Россией (прошу учесть, что слова «Россия» и «русские» в отношении космических успехов СССР употребляла именно американская пресса тех лет).

Однако через несколько месяцев Америку ждало форменное унижение. На декабрь 1957 г. было запланировано торжественное зрелище для всего мира — запуск первого американского спутника и первая в истории его прямая трансляция. Даже ложка дегтя — Советы успели запустить второй спутник до того как грандиозное шоу началось, — не испортила ожиданий американцев. Очередную же порцию разочарований они получили 6 декабря 1957 г., когда в прямом эфире спутник Vanguard TV3, который должен был стать первым американским спутником, взорвался на глазах разочарованной страны.

«Зрелище совершенно нелепое, — пишет Вулф, — словно специально для любителей грубых шуток. Ну и повеселился же Хрущев! Эта картина — широчайшая реклама, замедленный обратный отсчет и взрыв — была незабываемой. Она стала символом американской космической программы. Пресса впала в ужасное самобичевание, и лучше всего отразил эти настроения один из заголовков — «Капутник!»».

***

Конечно же, Америка твердо была уверена в том, что за досадным «недоразумением» со спутником последуют исключительно победы в космосе, и стала форсировать программу полета первого человека. Пресса подробно представляла кандидатов на этот полет, без сомнения заявляя: «Среди них — первый человек, который преодолеет земное притяжение!» День «М» (так окрестили дату этого исторического события) был назначен на 28 апреля 1961 г. Заметим, что вплоть до 12 апреля это событие, безусловно, считалось в Штатах историческим. Еще бы, ведь планировался полет американца, а не русского!

Лишь «Лайф» 3 марта осторожно предположил, что русские могут обогнать американцев и здесь. Мало того, там же был дан прозорливый прогноз того, что люди полетят на Луну в начале 70-х, а русские к 80-м создадут гигантскую орбитальную станцию. Но подобные прогнозы никто в Америке всерьез не воспринимал — настолько все были уверены, что, учтя «уроки спутника», США давно обогнали Россию в «космической гонке».

12 апреля 1961 г. в мире искренне праздновали победу Человека. На улицах Европы, Азии, Африки собирались стихийные митинги, люди танцевали, пели. Буквально на следующий день в европейских магазинах появились самодельные скафандры и ракеты. Лишь в США праздником даже не пахло.

«Тайм» мрачно писал в те дни: «Через телескоп «холодной войны» советское достижение может рассматриваться только как победа для коммунизма и поражение для свободного мира во главе с США». Сейчас даже не верится, что настоящий прорыв в освоении человечеством космоса можно назвать чьим бы то ни было «поражением». Согласитесь, трудно представить, чтобы где-то в мире писали так об изобретении радио (вне зависимости от того, кто первым его открыл, — Маркони, Попов или Тесла), о достижении человеком Южного полюса и восхождении на Эверест (хотя такая гонка за это была, что и космическая позавидует!).

А вот в Штатах одно из величайших достижений человечества именно так и воспринимали, несмотря на попытки нового руководства страны умалить его значение (Джон Кеннеди к тому времени не пробыл президентом и трех месяцев). Кеннеди заявил: «Дистилляция океанской воды — куда более важное достижение, чем исследование космоса». И это говорил человек, который стал президентом благодаря спутнику и критике предыдущего руководства США за недостаточное внимание, уделявшееся космической программе! Знал бы он, говоря эти слова, что спустя годы в американских учебниках истории его имя прочно увяжут не с дистилляцией океанской воды, а именно с освоением космоса и стартом программы «Аполлон», приведшей к высадке человека на Луну! Глядишь, был бы поаккуратнее в своих высказываниях о космосе...

Правда, по словам британского исследователя истории освоения космоса Джерарда Де Грута, Кеннеди на людях «излучал уверенность, но за закрытыми дверями он паниковал», спрашивая экспертов: «Есть ли такая область, где мы можем их обогнать? Если бы кто-то мог мне сказать, как их догнать. Давайте найдем кого-нибудь, кого угодно. Мне все равно, пусть это будет дворник из соседнего двора — лишь бы он знал, как это сделать. Нет ничего более важного».

Слова Кеннеди о дистилляции океана местная пресса всерьез не восприняла. Пресс-секретарь американской программы «Меркурий» полковник Джон Пауэрс с горечью заявил: «Мы все проспали». Астронавты, считавшие, что они будут первыми в космосе, гневно обрушились на чиновников, которые, по их мнению, оттягивали старт «Меркурия».

«Лайф» провел опрос людей по всему свету. Вот что говорили неамериканцы.

Таксист из Индии Лашкар Сингх: «Индия — нация не меньше, чем Россия. Мы тоже вскоре сделаем это!» (Для справки: первый индийский космонавт Ракеш Шарма полетел в космос лишь 23 года спустя на советской ракете. Первый же запуск собственного пилотируемого космического корабля Индия планирует осуществить в 2016 г. — Авт.).

Студент из Японии Хазуми Маэда: «Я знал, что русские сделают это первыми. Социалистическая наука более развита, чем западная».
Секретарша из Германии Элизабет Гулевиц: «Это доказывает, что советское хвастовство о безусловном превосходстве в конце концов может быть не лишено оснований».

Африканский студент из Франции К. Бамба: «Американцы много говорят. Россия хранит молчание, пока не достигнет успеха. Результаты говорят сами за себя».

Подчеркнем, это точка зрения простых людей, проживавших за пределами США. Реакция американцев, как правило, была иной. Вот, например, что написал читатель «Тайм» М. Биттерворт: «По моему мнению, русский раб на орбите не такое чудесное зрелище, как свободный американец, гуляющий по улице». «И черт с ним! — писал другой читатель Дж. Дарбин. — Зато мы пошлем более продвинутого человека в космос!».
После же полета «более продвинутого» американца Шепарда в мае 1961-го «Тайм» вышел с заголовком «Полет свободы». А некий Вик Каработт вообще дописался: «Я выдвигаю на звание «Человек года» командира Алана Шепарда, первого человека в космосе! Как убежденный антикоммунист, я не верю, что коммунисты уже послали человека в космос». К слову, «Тайм» назвал человеком 1961 года своего президента Джона Кеннеди, сторонника осушения океанов. В самом деле, куда там Гагарину!

Еще один читатель, Омер Браун, выразил особое восхищение тем, что Америка запустила своего первого астронавта в космос в день рождения Карла Маркса, основателя коммунизма. Как он считал, в этом крылся особый знак, который должен быть замечен в коммунистическом мире. Вот на каком уровне обсуждались космические успехи СССР и США в американской «свободной прессе» в 1961 г.

В те дни американцы сравнивали Юрия Гагарина с пилотом Чарльзом Линдбергом, который остается их кумиром по сей день. Начал эти сравнения один из конгрессменов, с горечью заявивший: «Все помнят Линдберга. Но кто помнит второго человека, перелетевшего Атлантический океан?» Газета «Таймс рекордер» на первой странице даже поместила портреты Гагарина и Линдберга, как бы ставя их достижения на одну доску.

На это читатель «Лайфа» из Орегона Джон Бессон ответил: «Не ставьте Гагарина на одну доску с великим Линдбергом. Гагарин храбрый человек, но он был в бочке. Он не мог управлять ею, все делали за него, а он там просто сидел». Таких отзывов было немало. Многие американцы даже не могли представить, как русский парень может сравниться с легендой Америки!

Эту дискуссию внезапно оборвала канадка Жанна Камерон, которая, высмеяв невежество американцев, дала самый прозорливый ответ на все подобные заявления. Она посоветовала своим соседям не беспокоиться по поводу Гагарина, напомнив, что задолго до полета Линдберга Атлантику в 1919 г. пересекли английские пилоты Джон Алкок и Артур Браун, которых в США совершенно не знают. Это, однако, не помешало американцам считать Линдберга первым. В связи с этим канадка иронично заметила: «Нация, которая может с успехом вычеркнуть полеты Алкока и Брауна из своей памяти, может так же легко возвести в идолы первого американца в космосе и забыть, что русский космонавт когда-либо существовал». Эти слова она написала в мае 1961-го. И ведь как в воду смотрела — на сегодняшний день все так и есть!

***

Из всех отзывов американской прессы о полете 12 апреля 1961 г. наиболее выдержан репортаж в «Тайм», сделанный сразу по горячим следам, еще без налета пропаганды и злости: «Человеческой цивилизации всего 7000 лет от роду, и несчетное количество лет впереди. Но куда бы ни путешествовали будущие искатели приключений, что бы они ни находили в черных, холодных просторах космоса, они всегда будут помнить пару, которая предшествовала им, — «Восток» и майора Юрия Алексеевича Гагарина».

Хотелось бы, чтобы помнили...

Это зря. Особенно если будет зомбиапокалипсис.