Ржал над рецензией!
Александр Кузбменков
КУЛЬТУР-МУЛЬТУР, КАЦО!
(М. Гиголашвили «Кока»; М., «Редакция Елены Шубиной», 2021)
Грузинская ССР потребляла в четыре раза больше, чем производила.
Бывший грузинский князь, а ныне трудящийся Запада, гражданин Гиголашвили – достойный сын своего народа: производит <censored> да маленько, но потребляет – дай Бог каждому. В предыдущем своем романе «Тайный год» М.Г. в 1575 году этапировал Ивана Грозного из Москвы в Александрову слободу, произвел монаха в протоиереи – то есть в белое духовенство, попутал рукоположение с постригом и пополнил русский язык корявыми неологизмами «таскачи», «рубач», «палкачи» и «кусачи» (с ударением на последнем слоге). Злые языки окрестили роман «Тайным удом» и угодили в самую точку: «елдан» с прочими репродуктивными органами был помянут в тексте 93 раза. Не говоря уж про «сдрочню» и анахронистическую «Дуньку Кулакову». Зело варварско писано, яко не токмо ученым мужем, но и детем со удивлением и смехом, сказал бы князь Курбский.
Диспропорция производства и потребления осталась неизменной: кацо, как брата прошу, «Русский премия» давай, да? Дали. Советский атавизм, не иначе.
* * *
В обмен на бюджетную халяву братская республика поставляла в РСФСР культур-мультур в виде Великого Национального Мифа. Миф был сладок, как чурчхела, и неотразим, как хевсурский клинок франгули: брутален, по-гусарски щедр и по-жеребячьи похотлив. Изо всех его отверстий, кроме рта, било напареули. Рот был занят долгоиграющей «Читой-маргаритой». Миф дружил, любил и ненавидел на разрыв аорты – прямо кушать не мог. С одинаковым небрежным изяществом носил тигровую шкуру, чоху с газырями и форменный китель «Аэрофлота». И страшно оскорблялся, когда его называли по имени, то есть мифом. На 8-м Съезде писателей СССР грузинская делегация люто протестовала против астафьевской «Ловли пескарей»: «Вы, Виктор Петрович, наступили прямо на сердце наше!»
За тридцать лет после распада СССР правота Астафьева подтвердилась как минимум триста раз. Выяснилось, что веселые кинто без посторонней помощи не могут устроить себе веселую жизнь, а облезлая тигровая шкура – не аргумент против жеваного галстука. Словом, понадобилось приспособить Национальный Миф к мемориальной стадии этногенеза. Чем и занялся батоно Гиголашвили в «Коке».
* * *
Новый Национальный Миф носит джинсы с чужой… э-э… ладно, пусть будет с плеча. По-прежнему живет за чужой счет – впрочем, тайны из этого уже не делает. Однако фразу «Сдачу оставь себе» еще не забыл. На разрыв аорты делает лишь одно: клянчит халявскую ширку или мастырку. Но при всем при том умнее философа и благороднее принца крови: «В Грузии умеют воспитывать детей в вежливости и уважении к старшим и женщинам. При этом Грузия многонациональна, и потому с детства надо уметь ладить с разными людьми, разумно решать вопросы, быть вежливыми и обаятельными». Потому Миф способен к возрождению: из наркачей в писачи – ну, на то он и Миф, какой с него спрос.
Еще больше легенд нагородили вокруг «Коки» бисквитно-кремовые критики: роман объявили плутовским, а героя – трикстером. Хм. Все пикарески амебы по имени Кока Гамрекели – растопырить ложноножки и ждать, когда в них упадет косяк или банкнота. С трикстером несколько сложнее, но тоже не бином Ньютона. Трикстер по-гетевски амбивалентен: желает зла, но творит благое – так Юрий Деточкин нарушал закон во имя торжества закона. Гамрекели лишен и намека на подобную двуплановость: уколоться и забыться – вот и все его императивы. Трикстер формируется в ситуации растраты: пускает на ветер традиционные ценности во имя свободы. Ну да, ценности потрачены, но вместо свободы – ломовой кумар. Вы, коллеги, воля ваша, что-то нескладное придумали.
Проблема в том, что до этого еще нужно дочитаться. Первые две части романа… а представьте телевизор, который принимает лишь «Аншлаг» и «В мире животных». При этом в «Аншлаге» идет перманентный вечер петросянистого кавказского юмора, а «В мире животных» транслирует безразмерный сериал о брачных играх в дикой природе. Берите пульт, пощелкайте по каналам:
«Лингвоигрушкой была фамилия одного долговязого рахитичного лимитчика из Абхазии – Джопуа. О, тут фантазии не было предела! На вопрос офицера, где студент Джопуа, следовали разные ответы: – Джопуа в жопуа заблудился…»
«Слоны по два месяца в году бегают по саванне со вставшим поленом, ищут самок или на крайняк носорогов, которых и насилуют, подчас ломая им хребты своей тяжестью. На бесслоновье – и носорог слониха! Все гиены – гермафродиты, клитор имеют размером с пенис, и успешно действуют ими обоими, совокупляясь с кем попало».
Как-то раз батоно Гиголашвили объявил: «У меня в текстах ровно столько слов, сколько мне нужно, чтобы высказаться». Поверим гармонию арифметикой: на грузинские анекдоты и зверский секс ушло 90 805 слов. Последний, по словам М.Г., доказывает, что люди тоже делятся на хищников и травоядных. По-моему, не лучший иллюстративный материал. Но автору, конечно, виднее.
Третья часть романа – программа «В гостях у сказки». Кока, попав на пятигорскую крытку за наркоту, духовно обновляется – читает Библию и активно помогает ближним:
«Коке, как самому грамотному, поручалось читать и толковать переписку с органами и адвокатами, писать жалобы, ответы на отказняки, апелюхи-апелляции, касухи-кассации, протесты».
Для справки: в кассационной жалобе должны быть указаны допущенные судом нарушения норм уголовного и уголовно-процессуального права. Наш бичо добрых пять лет зависал в Европах – то в немецкой дурке, то в Париже, то в Амстердаме. Там, должно быть, российские УК и УПК и выучил с косяком в зубах – да, батоно Гиголашвили? Венец тюремной карьеры: Кока становится смотрящим в хате. Чтобы портфель дали первоходу да еще и торчку – это больше, чем сказка. Это Новый Национальный Миф.
* * *
Одно из слагаемых современной грузинской мифологии: во всем виноваты русские. Лет десять назад М.Г. уверенно постулировал: «“Грузины не любят русских” – думаю, такое же клише, как и “все немцы – фашисты”». А нынче сам себя успешно опроверг. Хотя политкорректные рецензенты предпочли этого не заметить: на «РЕШку» наезжать – себе дороже. «Разговоры о неполноценности русских и ненависти к большевикам – ну это неизбежное общее место», – походя отмахнулся Левенталь.
Судя по ораторам, далеко не общее: инвективы отданы носителям лучших человеческих качеств. Это бабушка Мея-бэбо, романная Анима, дворянка до мозга костей. Это положенец Тархан Батумский – само собой, воплощение мудрости и справедливости:
«С русскими без нужды не связывайся, они опасны, за пачку сигарет могут убить… Русские грубы. Сам тон, каким они разговаривают, хамский, про слова уж не говорю! Невоздержанны, матерятся, пьют, как лошади, убивают недолго думая. У них нет уважения к старшим, нет традиций, застолья, культуры».
Любопытная деталь: монологи звучат на фоне коммунального коллапса в Тбилиси и гражданской войны со звиадистами. Связать эти два факта с уходом ненавистных русских ни автор, ни его персонажи не в силах – логика вдруг отказала. А вместе с ней и память о том, кто помог Шеварднадзе свалить Гамсахурдиа.
Хочу дополнить зологические изыскания романиста: кроме хищников и травоядных, существуют паразиты. Паразит всегда ненавидит донора, это закон. Подробности у Ницше: «Человек предпочитает жить в зависимости, за счет других, обыкновенно с тайным озлоблением против тех, от кого он зависит».
Ничего не напоминает?
* * *
«Гамрекели – это “тот, кто изгнал”!» – суфлирует М.Г. Кока Гамрекели изгнал своих бесов и принялся сочинять повесть. Ясен пень, по библейским мотивам: про Христа и Варавву, про римлян с иудеями и евангелиста Луку.
Когда кавказский гастарбайтер берется за историю, наступает безотлагательный рагнарёк, помноженный на апокалипсис. Английскоподданный грузин Чхартишвили назначил Дажьбога богом дождя, пустил в оборот неслыханные 10-рублевые керенки, попутал орарь с епитрахилью, а шпыня со шпионом. Немецкоподанный грузин Гиголашвили – достойный конкурент своему земляку и коллеге: повесть «Иудея, I век» – тот еще культур-мультур, мамой клянусь.
Евангелист Михаил отрихтовал Новый Завет до полной неузнаваемости. Между арестом Христа и казнью прошло пять дней. И чтоб вы так знали, распятие имело быть не на Голгофе, но на Гаввафе – каменном помосте возле претории. Луке, апостолу от семидесяти, посланному проповедать Царствие Небесное еще при жизни Спасителя, в 70-м году от Рождества Христова стукнуло сорок. Хватит? А то могу продолжить.
Исторические детали прописаны на редкость тщательно, под стать «Тайному году». Гестас у Гиголашвили щипач – какой Гуччи бен Карден выдумал кетонеты с карманами? Кстати, о шмотках – у Пилата они и того круче: «Сиреневая тога в золотых вытачках». Тога, батоно, это лоскут белой, для особо понятливых еще раз: белой шерстяной ткани, свободно обернутый вокруг тела – и на кой ляд там вытачки? Да, и в Ожегова заглянуть не помешает: поймете, что есть вытачка, и может ли она быть золотой. Еще больше впечатляет экипировка легионеров: какие-то немыслимые медные налобники и синие наспинники. Слава Марсу-Мстителю, обошлось без нажопников в горошек. Служат клоуны в карательном легионе «Кулак». Уважаемый, если лень историков читать, посмотрите список легионов в Википедии – вам явно не повредит, хоть и задним числом. Иудеи по приказу прокуратора убивают бродячих псов и тащат их на окраину, где из собак вытапливают жир. Вейз мир, странные какие-то иудеи: запрет прикасаться к падали в книге Левит не про них писан, гэзунтэ холэрэ зей ин бойх.
Хотя о чем это я вообще? Какая Гаввафа, какая книга Левит, если человек верхом на осле числится поклажей?
Диспропорция производства и потребления осталась прежняя, советская: кацо, «Нацбест» давай, да?
* * *
Кажется, все вопросы закрыты. Кроме главного: зачем нам, поручик, чужая земля? И уж тем паче чужие бездари? И своих – как собак, иудеями не резанных.
