Сейчас мне 22. С 16 лет я хожу каждое лето с друзьями в горы. Живу благо в Сочи и выбор у нас большой. Но в основном это: Ачишхо, Аибга Солох аул, Чугуш. Баек про горы есть много, но то, о чем я хочу написать случилось три года назад в 2010 году на горе Ачишхо.

Стояла середина июля и мы как всегда договорились отправиться на "цирки" (это такие круглые плато с красивейшими альпийскими лугами). Я не смогла выбраться со всей группой вместе и поднималась одна, все остальные меня ждали уже на месте. Идти было не страшно - места известные, люди попадаются довольно часто, на часах 8 утра, вокруг красотища. Где-то через час пути я решила сесть перекурить (да-да именно перекурить и не выплевываю я легкие, когда поднимаюсь - не думайте).

Когда собиралась в путь, меня догнал парень с таким же тяжелым рюкзаком. Он сказал мне: "Еле догнал! ну ты и чешешь!". Он был запыхан и весело улыбался. Мы пошли рядом, по пути разговорились. Парень рассказал, что идет к своей группе на "два брата" (два водопада такие, мне нужно было чуть выше). В общем, шли весело, болтали, я даже не заметила как дошли до братьев, сверху мне махали руками мои друзья, спустившиеся меня встретить. Тут наши с парнем пути расходились - он шел прямо по тропке, а я забиралась резко влево. Он попрощался, я стрельнула у него сигарету (недосуг было искать новую пачку в рюкзаке), посмеялись над моими друзьями, глядящими на меня в бинокль, и разошлись.

Когда я поднялась, первым вопросом моей подруги было :"Ты материлась что ли? Или просто перегрелась?". На мое удивление они ответили, что я шла и говорила сама с собой. Я им ответила:" Но там же парень был! Вы напились?". Я усмехнулась, но чем дольше смотрела на друзей, тем меньше мне хотелось улыбаться. Ни один человек не видел парня (а там поляна - все как на ладони). Говорят даже в бинокль посмотрели, ты шла болтала как умалишенная. Друзья об этом тут же забыли - решили, что я прикалываюсь. Кроме Виктора - нашего проводника. Он подошел такой серьезный и говорит:" Я по твоему маршруту тоже его встречал. Бывало идешь, устал, а тут он подходит и провожает, дорогу скрашивает. А иногда о усталости видишь плохо, уже темнеет, а потом вдруг легче как будто. И ловишь себя на том то разговариваешь с кем-то идешь. Обернешься, а он стоит метрах в пяти-десяти и рукой машет - прощается."

Тут то меня и пробрало, думаю, может и впрямь перегрелась, а Витя пугает стоит. Закурила... и тут поняла, что сигарета - не моя. Я такие не покупаю, вообще тонкие курю. Жуть взяла, а потом подумала, он же плохого не сделал ничего - только проводил. Больше я никогда его не видела, хоть и ходила одна. Вот такой собеседник, а уж кто он - может вы знаете, слышали?

"А у баяниста песня льётся чисто-а-а-а!"

Это папа всех баянов - Баян-альфа!

Проделки местных колдунов

Как я уже говорил, жили у нас в деревне двое: старик-колдун по прозвищу Дедко и бабка-ведьма по фамилии Замогильная. Много они всякого лиходейства творили, всего и не упомнишь.

Когда моя мамка ещё девушкой была, шла она как-то мимо дома Замогильной (тогда она ещё бабкой не была) и не заметила, как наступила в разлитую воду. Кто-то выплеснул из ведра на дорогу, а она не увидела и наступила босой ногой. Что за вода была - неизвестно, то ли Замогильная проклятья кому-то слала, то ли заговорённая вода была, но, так или иначе, к вечеру у мамки нога сильно распухла. А наутро уже её мать увидела, что нога опухшая, и говорит: "Рожа это. Надо к ведьме идти". Сходили они к Замогильной, отнесли ей бутылку водки дореволюционной. Та, говорят, бутылку взяла, мамку только впустила, что-то руками поводила, на ногу плюнула и всё. Сказала ей: "Дура ты, смотри под ноги, когда ходишь. Не для тебя разливала. Ну, иди домой, всё уже".
И через день и следа не осталось от опухоли.

В другой раз народ рассказывал, пришли к нам в деревню под вечер двое парней неместных. Увидели, что на краю деревни одинокий дед хромой живёт. А у деда того полный сарай и дров, и сена. Ну, те умники, недолго думая, решили вечера дождаться и дров у деда вытащить. Местность у нас степь да пустыня была, так что дрова в цене. Залезли они к нему в сарай среди ночи, а Дедко его и не закрывал, видимо. Взяли дров и пошли из деревни. Шли вроде бы прямо по дороге, но тут, неизвестно как так получилось, впереди домик показался. Присмотрелись, а это дом всё того же деда. Ну, за плечо поплевали, перекрестились, снова пошли прочь от дома, да только через какое-то время снова к тому домику вернулись. Сообразили они что к чему, только когда в третий раз злосчастный дом увидели перед собой. Снова залезли в сарай, дрова все на место положили и бегом бежать оттуда. А не тут-то было, снова к дому пришли. Так бегали они до самого утра, пока люди не стали на работу выходить. Пастух наш шёл вести стадо баранов и видел, как два взрослых мужика плачут и стучатся к Дедке в дом. Старик вышел почти сразу. А те давай в два голоса причитать: "Прости нас, отец, бес попутал, не знали мы, что ты колдун, отпусти только". А Дедко им сказал: "Что ж вы ребятки, пришли бы да попросили бы по-людски, я бы вам дал эти поленья, мне всё равно много. А вы влезли как воры, вот и блуждали всю ночь. Ну да ладно, прощаю вас, идите с миром, но больше не воруйте, а то я вас быстро накажу". И мужики убежали с криками "Спасибо, отец, не погубил".

А у мамкиной сестры тоже случай был. Муж у неё на войне погиб, похоронку прислали, всё как положено. И вот, война уже давно кончилась, сидит она как-то вечером дома, темно уже, слышит стук в окно. Стучат, как будто стесняются. Она вышла, посветила, видит - муж её стоит. Ну, она обрадовалась, расплакалась, а муж уставший такой улыбается, как будто изо всех сил. Устал, говорит, с дороги, есть хочу. Та, само собой, на радостях стол накрыла, всё разложила, мужа усадила. Поел он, она его в кровать. Ну, он все дела свои сделал, встал, оделся и говорит: «Пора мне идти. Завтра вернусь».

Тётка моя оторопела, но вопросов задать не сообразила. На следующий день та же история, только стемнело - приходит муж её. Снова поел, жену полюбил и ушёл.

Та заподозрила наконец-то, что дело тут неладное. Взяла фуражку, что муж оставил ещё перед войной, и пошла к ведьме Замогильной. Пришла, дала фуражку, там герб бронзовый был, сказала, что муж её объявился, но странный какой-то, ну и рассказала всё.

Старуха взяла шапку и говорит: "Умер муж твой, а тот, что к тебе ходит, не муж тебе. Пока не поздно, делай, как я говорю. Сегодня он снова придёт. Еду всю святой водой окропи, но ему не говори. Иконки над столом открой, а то завесила все. А дальше молитвы вспоминай все, какие знаешь, и соль поищи".

Вечером тётка сделала всё, как было велено. Только стемнело, снова стук в окно. Запустила она своего мужа или того, кто похож на него был, в дом, усадила за стол. Еды положила, а тот не ест, только нос воротит. «Не хочу, - говорит. - Дай другое, воняет у тебя всё». А тётка моя всё, что могла, святой водой обрызгала. Что не подаст - всё не нравится ему. Да и к краю стола муж всё жмётся, подальше от угла с иконами, совсем какой-то хмурый стал, на жену ворчит сидит, что безрукая хозяйка какая. Тут уже и тётка поверила, что никакой это не муж её. Вспомнила, что бабка сказала ей молитвы теперь в памяти искать. И тут, воздух, как будто вздрогнул, и со стола вилка слетела. Тётка нагнулась её поднять, смотрит, а у мужа под столом вместо ног - копыта козлиные. Выглянула из-под стола, да так и онемела, перед ней сам чёрт сидел: весь чёрный, с рогами и хвостом. Как она говорила, у неё только "Отче наш" в голове и был, и она давай его бормотать с испугу. А чёрт скалится и уже наброситься хочет, только напружинился, как в окно постучал кто-то. Рыкнул чёрт и выбежал в дверь, оставляя за собой черноту. Тётка к окну подползла с глазами круглыми, как два пятака, а там бабка стоит ведьма Замогильная, смотрит на неё своим вечно сердитым взглядом и говорит: "Ну, я смотрю Ильинична, соли у тебя тоже нет. Ну, да чёрт с тобой".

Вроде помогла ведьма, а про неё и жуткие байки ходили. Шёл, говорят, соседский мужик ночью по деревне домой с работы. А мужик этот не нравился ведьме нашей, потому что к дочке её посватался. Услышал сзади шелест какой-то. Обернулся - листья кучкой летят прям за ним, он быстрее идти - они тоже быстрее и вроде его догоняют. А мужику страшно, он уже почти бежать, да листья долетели до него, и только они поравнялись, как ему на спину кто-то тяжелый прыгнул и держится. Мужик давай прыгать, трястись, да никак скинуть не может. А сзади голос: "Катай меня!" - ну мужик и повёз тушу. Пробегая мимо окна, увидел, что свинья на нём сидит, а делать нечего, не прыгает свинья, катай, говорит, и всё.
Всю ночь так мужик её катал, до самого утра. Так и пошёл на работу, не отдохнув. На следующую ночь та же история. Снова свинья его оседлала и каталась на нём до самого утра.

Следующим вечером мужик с собой прихватил с работы нож. Идёт по дороге, снова шуршащий звук, снова прыгает на него тяжеленная свинья и говорит: "Катай меня!" Но на этот раз мужик извернулся. Схватил свинью за ухо и крепко так резанул ножом. С этого дня ночные катания прекратились, а бабка Замогильная утром вышла из дому с перевязанным ухом. Я её сам видел в детстве и видел, что кусочка одного уха у ведьмы не было.

Только вот история мужика того на этом не заканчивается. Женился он на ведьминой дочке, родили они даже детвору. И как-то раз, уложив детей спать, сели они чаю попить на ночь. Только сели, в окно кто-то постучал. Жена говорит: "Наверное, мать пришла за солью", - и пошла открывать. Открыла дверь, а там только ночь тёмная и ветер ворвался в дом, никого нет. Из комнаты услышала вскрик, зашла внутрь, а там муж её мёртвый сидит на том же месте, где чай пил, и из уха кровь течёт. Говорят, что мать свою она до конца жизни ненавидела.

А у других соседей тоже горе было. Началось с того, что коза стала давать мало молока, даже стакана не набиралось. Сын, лет десяти, как-то вышел ночью во двор и заглянул в хлев, а там увидел картину - свинья присосалась к вымени и пьёт молоко. Он её не мог оттолкнуть никак. Ну, взял он вилы, да со всего маху в бок свинье и воткнут. Та завизжала и бегом оттуда, истекая кровью. А следы кровавые, как утром увидели, точь-в-точь к дому Замогильной вели. А через пару дней к этим соседям тоже кто-то постучал ночью, мать открыла дверь, никого не было. Когда вернулась в дом, нашла сына, надетым на вилы. Сказали, что споткнулся и на вилы упал. Только вот вилы стояли у стенки, и мальчик на них висел, не доставая ногами до пола.

Про Дедко тоже много страшного рассказывали. То, говорят, по ночам вокруг его дома чертей видели, то в доме его кричит кто-то. Я сам несколько раз видел, как к нему приходили люди по одному, а иногда и по два человека. Но вот, чтобы выходил кто-то из его домика, припомнить не могу. Ни разу не видел я, чтобы в его окнах свет горел. Как-то к нему в огород залезли дети и съели тыкву, так потом все они разом дифтерией заболели. Родители ходили к колдуну, чтобы тот их вылечил. А он только подарил всем по кусочку тыквы, и все выздоровели почти одновременно. А некоторые так вообще несусветные истории рассказывали про то, как якобы ночью нашего деда видели, бегающим по степи со светящимися глазами. Я бы и подумал, что это чушь полная, если бы как-то мне знакомый помощник машиниста – неместный, рассказал, как видел ночью деда, бегущего по степи с глазами, горящими зелёным огнём. И добавил ещё, что вот, до чего водка доводит. И трость его вечно белая тоже жути нагоняла, но про неё я расскажу в другой уже раз.

Дело было в армии. Служил я всё там же, в Казахстане, на одном военном объекте, связанном с космосом. База была засекречена, поэтому за многие месяцы, которые я там провёл, лица всех обитателей базы стали, мягко говоря, знакомыми до боли. Чужаки к нам не приезжали, а свои не выезжали. База, к слову, находилась посреди степи, до ближайшего населенного пункта было очень далеко.

Как-то раз мы сидели с товарищами, пили чай, отдыхая от дневной работы и спасаясь от жары. Дверь в нашу комнатку открылась, и в неё вошел светловолосый парень с приятным лицом лет 25-ти, со словами: "Ну, что, мужики, как служба?". Погон не было, но рубашка офицерская (хотя мы все были в трусах и майках, т.к. жара жуткая, а этот, казалось, и не потел вообще). Служил я уже к тому времени больше года и своих знал в лицо, а вошедший человек был новый. Причём его не знали и те, кто был со мной в комнате (а было нас десять человек).

Мы его сразу, само собой, спросили кто он, да откуда. А он как-то уклончиво ответил, что, мол, из соседней базы вот заехал посмотреть как у вас тут дела. Про своё место службы сказал, что оно далеко и тоже засекречено, поэтому точнее сказать не может. От чая он отказался, поспрашивал, как нам тут служится, да и ушёл.

Минут через пятнадцать к нам залетает майор с ошалевшими глазами и с надрывом спрашивает: "Мужика светлого видели?" Мы говорим: "Ну да, вот только что заходил". Он только буркнул нам что-то про шпиона, выбежал в коридор, и мы услышали, как он крикнул: "Вася, тревогу давай!" И побежал дальше.

В общем, объявили тревогу, сирена, всех на уши подняли. Обыскивали всё до самой ночи - не нашли ничего. Я даже карту игральную нашёл, потерявшуюся из колоды месяц назад, а от парня ни следа. Что интересно, я ж говорил уже, что база посреди степи. Дежурные на вышках сказали, что никто не то, что на машине, пешком даже не приближался. Дело было ясным днём, и на темноту тут не сошлешься. Начальство сказало, что проник шпион, и все дураки, что не смогли поймать.

И, в общем-то, я бы и поверил, но на следующий день, когда мы опять пили чай после дневных работ, дверь в комнату открылась, и в неё зашел тот самый человек. "Ну, что, мужики, как служба?" Надо было видеть эту немую сцену. Я от удивления, где сидел, так и прирос к стулу. Один товарищ наш заорал и выпрыгнул в окно. У остальных тоже задницы приросли к сиденьям, и один только солдат (казах здоровенный был) прыгнул на парня, наверное, с ног сбить хотел, да так и пролетел сквозь него, громко упав в коридор. А парень просто, улыбаясь, вышел. Через минуту, может, меньше снова заорала сирена, видимо, дневальный тоже увидел гостя нашего.

На этот раз начальство ничего не говорило, но все помещения, где видели того парня, опечатали, и там потом другие вояки работали.
Я тогда думал, что парень, правда, шпион, просто настолько высокого уровня, что от нашего летящего Казыбека увернулся ("ниньзя", как вы говорите) и всю охрану одурачил. Или тогдашние вражеские военные разработки до такого уровня дошли, что проецировать изображения человека начали на расстоянии. Но сейчас думаю, что это чертовщина была какая-то. Зачем он второй раз-то припёрся? Да и вёл себя он не по-шпионски как-то.

Кровавая свадьба

После службы, Казыбек, тот, который пытался шпиона поймать, пригласил меня и других товарищей на свадьбу в свой аул. Наверное, сейчас уже нет таких аулов, настоящие кочевые казахи то были. И свадьба была интересная с разными традициями и обычаями. Народу пригласили человек двести. И из невестиной туфли пили, и с баранами на плечах бегали, и верхом на лошади барана ловили, в общем, шум-гам и веселье. Тогда же первый и последний раз видел, как на скорость два мужика (один со стороны жениха, другой со стороны невесты) на скорость ели целого зажаренного барана. И ведь оба съели, а в каждом баране больше 10-ти килограмм мяса. Но не в этом суть.

Гуляли мы крепко и знатно, утром проснулись тяжело. Разбудил всех крик мальчика, он бегал по аулу и будил всех, что-то причитая. Я казахский знаю, поэтому понял, что он зовёт взрослых мужиков в степь с ним, что-то с баранами случилось. В общем, человек десять мы собрались и пошли. Выяснилось, что их пастуха нет нигде, а бараны разбежались по степи. Собирали мы их не очень долго, примерно в радиусе километра они все бродили, да и видно хорошо. Но через какое-то время мы нашли причину их паники, когда нашли место нападения на стадо. Бывает, что в степи шакалы на баранов нападают, но это было больше редкостью, потому что шакалы людей боятся. Но это были явно не шакалы, а какой-то более жуткий зверь. Один баран был разорван пополам, и части тела располагались в нескольких метрах друг от друга. По расположению его останков было понятно, что разорвали его в одно движение. Рядом были ещё тела животных. У одного барашка была съедена вся передняя часть тела. От другого - вообще одни рожки да ножки остались. Еще минимум пять баранов (это мы поняли, когда пересчитывали стадо) были почти полностью съедены, так что по их останкам нельзя было понять, сколько здесь животных. Но самое страшное, что от пастуха мы нашли только ногу и отдельно лежащий ботинок. По болтовне казахов я понял, что им не впервой такое видеть. Попытался расспросить Казыбека, он сказал только, что это какой-то "шайтан", который преследует их аул, и до этого он уже и баранов ел, и двое детей пропали, теперь вот ещё и мужик, который за стадом смотрел утром.

В общем, аул собрался быстро, и уже в обед все снялись с места. А я так до сих пор и не знаю, что за такой зверь может разорвать пополам барана, а шестерых съесть на месте.

Загадочный спаситель

Случилось это во время войны в тяжёлом и голодном 1942 году с моей мамой. Работала она в аптеке при госпитале и считалась помощником фармацевта. В помещениях постоянно травили крыс. Для этого рассыпали кусочки хлеба, посыпанные мышьяком.

Продовольственный паёк был маленьким скудным, и мама однажды не выдержала. Она подняла с пола кусочек хлеба, отряхнула с него мышьяк и съела. В результате получила сильное отравление и оказалась в своём же госпитале. Самочувствие у неё было очень тяжёлое, и врачи, осмотрев маму, положили на койку в коридоре умирать.

Надежды на выздоровление никакой не было. Что значила для работников госпиталя рядовая сотрудница? От неё все отмахивались и старались не замечать. А у мамы только-только родилась дочка, то есть я.

Лежит мама в коридоре и молит Бога, чтобы со мной после её смерти всё было хорошо. Ведь осталась бы я сиротой, так как отец погиб в первые дни войны.

Прошёл день, наступила ночь. Маме совсем плохо стало. Чувствует она, что приходят последние её минуты. И вдруг подходит к её кровати невысокий мужчина с аккуратной бородкой. Смотрит он на больную внимательным взглядом и достаёт три небольшие белые таблетки. Одну сам положил маме в рот и дал запить водой. Две же другие наказал выпить утром и в обед.

На следующий день мама проснулась рано и обнаружила, что чувствует себя гораздо лучше. Она выпила вторую таблетку и уже не лежала, а сидела на койке.

В 11 часов начался обход. Врачи подошли к маме и очень удивились, увидев, что она жива и чувствует себя хорошо. Они начали осматривать больную, расспрашивать. Мама рассказала им, что ночью к ней подошёл профессор и дал три таблетки. Две она уже выпила, и они очень помогли. Третью принять ещё не успела.

Врачи очень удивились. Они сказали, что в штате госпиталя нет профессора с бородкой. Таблетку эскулапы забрали, сказав, что она нужна им для исследований. Но маме помогло и то, что она успела выпить. К вечеру все симптомы отравления полностью исчезли.

После этого случая мама уверовала, что к ней приходил Николай Угодник. Я тоже придерживаюсь этого мнения и глубоко верю в Бога.

Это произошло почти десять лет назад. Случившееся не изменило мою жизнь, не вселило вечный ужас в мою душу и не переросло в фобию (хотя, в какой-то мере я стала всерьез опасаться ночных окон частных домов). Это просто было, сохранившимся в моей памяти, потускневшим со временем событием. Я знаю, что вряд ли подобное повторится со мной, так как оно приходило не ко мне, я просто была, хоть и невольным, но активным свидетелем.

После веселой вечеринки я осталась ночевать у подруги. Мы вернулись домой около трех часов ночи, уставшие, почти трезвые после долгой прогулки по ночному городу. Наш город маленький, после одиннадцати транспорт уже не ходил, а на такси денег не было. Да и откуда у подростков из небогатых, даже бедных, семей деньги? Район, где жила, да и сейчас наверное живет, моя подруга Зина (имя вымышленное), состоял из частных домов и был, мягко сказать, нехорошим. В народе еще называли его цыганским. Там и вправду жили цыганские семьи, приторговывая наркотиками и крадеными вещами. Наркоманы были не редкостью, но вели они себя спокойно и не доставляли неприятностей жителям. Наверное, побаивались цыган.

Был конец февраля, морозный воздух безжалостно щипал нос и щеки, но, тем не менее, мы весело щебетали о том, о сем. Когда мы были уже у ее дома, пошел снег. Мы зашли в дом. Зина сразу же заварила чай, чтобы согреться. Родителей Зины дома не было: и отец, и мать работали в ночные смены. Он - сторожем на каком-то объекте, она - швеей на фабрике. Зина, которая почти на два года старше меня, уже привыкла ночевать одна, да и всех соседей знала. К тому же, дом ее ограждал высоченный забор в метра два с тяжелой железной калиткой.

Мы устроились за столом на кухне, ели бутерброды с вареньем, запивая их горячим чаем и поглядывали в окно, выходящее во двор: снег валил крупными хлопьями и вскоре земля, только недавно избавившись от старого снежного покрова, снова облачилась в белый саван. Было так уютно находиться в теплом светлом доме, пить горячий напиток и обсуждать только что закончившееся веселье. Вскоре нас разморило и мы решили готовиться ко сну.

Легли вдвоем в зале на раскладном диване-книжке еще советских времен, по шею укутавшись каждая в свое одеяло. Перед тем, как лечь, Зина вставила кассету в магнитофон. Заиграла какая-то спокойная музыка, напоминавшая церковный хор. Я еще шутила, что мне представляются белые овечки, ведущие хоровод на зеленой полянке и поющие голосами из этой песни. Немного посмеявшись, Зина устало зевнула и поднялась, чтобы выключить магнитофон, находящийся на другом конце комнаты у самого окна. В наступившей тишине у меня еще почему-то в ушах пел тот хор. Поежившись, я отвернулась к стенке и собралась спать, как тут услышала шелест, доносящийся снаружи. Звук, напоминающий шелест плотной клеенки, был ритмичный и настойчивый. Я повернулась на спину, чтобы лучше расслышать звук.

- Что это? - спросила я у подруги спустя несколько секунд.

- Клеенка на окнах шебуршит. - Ответила она, но в ее голосе почувствовалось напряжение.

- Наверное, ветер, - предположила я.

- Не знаю, утром проверяла, она была кнопками к раме прижата. Ветер бы не оторвал.

Звук ни на минуту не прекращался и я решила посмотреть, что же там происходит. Приняв сидячее положение, я уставилась на окно, находившееся прямо напротив нашей кровати. Оно было действительно завешено клеенкой на внешней стороне стекла, наверное, чтобы во время зимы не пачкалось. Клеенка была плотной и непрозрачной, практически не пропускающей света уличных фонарей, но я смогла разглядеть темный силуэт человека. Он стоял прямо за окном, дергая оторванный нижний угол клеенки, словно пытался полностью содрать ее.

Я резко вернулась в лежачее положение.

- Там кто-то есть? - шепотом спросила немного напуганная Зина.

- Да, - выдавила я.

Страх сковал мою грудь. Я даже боялась вздохнуть, чтобы не нашуметь, а то вдруг он услышит меня. Подруга, казалось, испытывала такое же чувство.

"Что делать?" Мысли судорожно метались в моей голове.

Телефона у нее не было, мобильные же были в те времена непозволительной роскошью и имелись далеко не у каждого. Кричать было бессмысленно - соседи все равно не услышат из-за толстых стен дома и широкого каменного забора. Убегать мы бы не решились - это означало открыть входную дверь, дав шанс попасть незваному гостю внутрь, да и проскочить его мы бы не смогли: окна зала упирались в забор на расстоянии двух-трех метров. Калитка тоже была с этой стороны, а это означало, что в любом случае мы попадем в поле зрения грабителя.

"Грабителя ли? - подумала я. – Ну, конечно же! Кто же это мог быть еще в такое время? Да и наверняка не один - самостоятельно перемахнуть забор он бы не смог, а калитка была заперта, иначе бы мы услышали, как ее открыли по неприятному громкому скрежету поржавевших петель". Мои размышления длились всего несколько секунд, когда Зина решилась заговорить.

- Воры? - словно прочтя мои мысли, спросила она.

- Ну, а кто же еще, нариков здесь хватает.

Я отметила, что шелест прекратился и снова села. Силуэт продолжал маячить у окна, правый угол клеенки был приподнят. Послышался легкий скрежет металла, словно что-то не слишком тяжелое и железное тянули по асфальту. Звук был коротким и приглушенным из-за только что выпавшего снега. Теперь села и Зина. Мы продолжали смотреть в окно, не отрываясь ни на долю секунды, словно наш взгляд мог удержать того, кто находился снаружи дома.

- Как они узнали, что мы одни? - тихо произнесла Зина, продолжая напряженно смотреть в окно.

- Следили, наверное, - ответила я без всякой интонации в голосе.

- Но как? За нами никто не следовал?

И действительно, по направлению к дому мы не встретили ни единой души. Вокруг был пустырь, а улица была прямой, как стрела, без единого дерева и кустика. Да и улицей ее было сложно назвать, так, длинный и узкий проулок.

- Что он делает? - в голосе подруги почувствовалась паника. - О боже, это лестница!

Я вспомнила, что видела короткую ржавую лестницу у стены, в паре метров от этого окна. Оказывается, он притащил ее и приставил прямо к окну.

"Так вот, что за звук это был", - поняла я и вдруг меня осенило.

- Зинка, может они и не знают, что мы здесь. Может, видели, как мы уходили вечером, прождали пару часов, а когда поняли, что мы ушли на долго, вернулись позже, чтобы беспрепятственно забраться в дом.

- Бред! Они не могли не подумать, что кто-то может вернуться в любое время, - фыркнула она. - Кстати, они могли и во дворе все это время прятаться.

- Ну тогда почему же они не напали на нас, когда мы зашли во двор? Да и где тогда второй?

Наш диалог превратился в тихую перепалку. Все доводы выглядели как-то нелепо и глупо.

- Все же не пойму, что он делает,- покачала головой Зина.- Притащил лестницу, но зачем? Почему просто не разобьет окно?

Как бы отвечая на вопрос, силуэт, который в это время исчез из светлого оконного пятна, снова появился и забрался на середину лестницы, заглядывая в окно. Затем снова спустился и принялся заново шелестеть углом клеенки, туда-сюда, отдергивая угол и заглядывая в освободившуюся часть окна.

- Он смотрит, - констатировала я дрожащим голосом. Теперь я была уверена, что он знает о нашем присутствии. - Он высматривает нас!

- Ты представляешь, что он может с нами сделать, когда пролезет сюда? - голос Зины дрогнул.

- Изнасилует, убьет,- коротко перечислила я, и страх снова сковал меня. Мы продолжали сидеть на кровати и притуплено пялиться в окно в ожидании верной гибели. Такие, как он, наверняка свидетелей не оставляют.

- Помощи нам ждать неоткуда,- Зина повернулась ко мне лицом. Даже в полумраке комнаты я увидела, насколько она бледна и напугана. - Родители вернутся только к шести-семи.

Мы снова повернулись к окну. Грабитель, как ни странно, продолжал трепать угол клеенки, непонятно почему, до сих пор не содрав ее полностью. О лестнице он словно и забыл.

Я медленно, стараясь не шуметь, слезла с кровати, и попятилась к двери, не спуская глаз с него.

- Ты куда? - Зина еще больше испугалась. - Не оставляй меня одну.

- За ножом, - шепнула я. - Если залезет внутрь - кричи.

На мое движение он не отреагировал и продолжал с механической периодичностью то трепать клеенку, то заглядывать в комнату. Что-то в его действиях было жуткое, ненормальное, но от страха мы не могли рассуждать рационально, трезво. Мы были уверены, что это вор, и что он непременно заберется в дом. Вопрос только времени.

Не включая свет и пригибаясь каждый раз, как проходила мимо окон, а их было два, я добралась до шкафчика на кухне и достала нож. Ночевала я здесь далеко не впервые и знала дом очень хорошо. На обратном пути я прохватила маленькую табуретку, о которую перед тем споткнулась. По возвращении я отметила, что силуэт пропал.

- Он ушел? - с надеждой спросила я и тут же запнулась. Тень снова появилась но, как мне показалось, стояла на несколько шагов поодаль от окна и что-то теребила руками.

- Тебе не кажется странным, что он до сих пор не разбил стекло? - прошептала Зина, которая сидела уже не на кровати, а рядом с дверью прямо на полу.

- Может, шуметь не хочет? - предположила я.

- Но ведь он даже не подергал за ручку окно! Ко второму же вообще не приблизился!

Я пожала плечами. Не думаю, что Зинка увидела этот жест, тем более, мы обе следили за ним, не отрывая взгляда.

- Кать! - тихо воскликнула Зина, подпрыгнув, как ужаленная. - А окно ведь не заперто! Там шпингалет сломан!

Я почувствовала, как мурашки пробежала по моей спине. Действовать нужно было немедленно. Он не проверил до этого момента, закрыто ли окно, но может догадаться сделать это в любую минуту. В полусогнутом положении я посеменила к дальней стенке, где располагались два широких окна, и прислонилась к стенке между ними. В правой руке я сжимала табуреточку, в левой - большой кухонный нож. Мой вид был по-своему комичен, когда я пресекала комнату и, представив эту картину со стороны, я нервно засмеялась.

- Ты что!? Тише! С ума сошла, что ли!?- возмущенно зашипела подруга, но страх в ее голосе тоже пропал. Мы обе перестали бояться! Когда переживаешь страх довольно продолжительной время, а в нашем случае минут пятнадцать, в один момент просто перестаешь бояться и на смену ему приходит другое чувство. Это может быть гнев, раздражение, смех, апатия – все, что угодно. И сейчас все эти чувства смешались воедино. Все, кроме страха. Похожее произошло и с моей подругой. Может потому, что я перестала бояться, а может она просто устала. Как бы то ни было, я сидела рядом с окном, ожидая момента проникновения, чтобы жахнуть его несчастной детской табуреточкой, а моя подруга расположилась на полу напротив меня и продолжала смотреть на человека, расхаживающего за окном в ее собственном дворе. Он продолжал ходить около окна, залазить на лестницу, трепать почти оторванный угол клеенки, но все его действия сводились к одному: он заглядывал в окно, словно что-то ища, пытаясь разглядеть, что, видимо, никак ему не удавалось. И он с такой же упорностью, как заводная кукла, повторял свои нехитрые действия снова и снова. Не знаю, сколько времени мы просидели в таком положении. Может тридцать минут, может час, иногда перекидываясь короткими фразами. Но за это время ничего не изменилось. Он так и не попытался открыть окна, а все продолжал заглядывать в него. Пару раз он исчезал за углом дома, но возвращался. При этом, как позже я отметила, он не издавал ни единого звука, ни разговаривал (предположение о том, что он может быть не один, мы вскоре отмели), ни пыхтел, ни сопел - ничего! Что-то было жуткое в этой тишине. Даже скрипа снега мы не слышали, словно он парил над землей в нескольких сантиметрах. Зина сделала предположение, что он под кайфом, чем и объяснялось его престранное поведение. И тогда мое терпение лопнуло. Я решила посмотреть на этого урода, взглянуть ему в лицо. Повернувшись, я уткнулась лицом в стекло именно в тот угол, где клеенка была выдернута этим обдолбышем и от ужаса отпрыгнула назад на целый метр: в тот момент лицом к лицу я столкнулась с ним. Нас разделяли лишь два хрупких стекла, и я была рада, что он их так и не разбил, потому что увиденное полностью отвергло наши предположения. Это был не грабитель, не наркоман. Это вообще мало походило на человека! У этого существа абсолютно не было лица! На овальном шаре, обтянутом кожей, не было ни глаз, ни носа, ни рта, ни какой-либо растительности на лице! Причем одет был он в обычную дешевую искусственную дубленку, подобные были у каждого второго в этом городе, а на голове у него была вязаная шапка. Все это я сумела разглядеть в мягком желтом свете уличного фонаря и увиденное повергло меня в настоящий ужас, быстро сменившийся ступором. Я так и осталась сидеть на полу и смотреть в окно на то существо, которое, в свою очередь, продолжило свои странные, одному ему понятные, действия.

- Катя! Что!? Что случилось!? - вскрикнула Зина, но осталась сидеть на месте.

- Зинка, ползи в комнату, - онемевшими губами произнесла я. - Немедленно беги и молись.

Та, не произнося и слова, поползла за дверь. Найдя силы, я, не вставая с колен, поползла за ней. Мы вжались в стену у двери и обе молчали. Зинка не спрашивала меня ни о чем, видимо, я ее сильно напугала и она не хотела знать причину моего поведения. Мне же было уже безразлично, разобьет он стекло или нет. Я понимала, что табуреткой его не остановить. Да и не было сейчас ее у меня, как и ножа. Я выронила их перед тем, как отпрыгнуть. Оставалось надеяться на приближающийся рассвет, до которого оставалось совсем ничего. Почему-то я была уверена, что с рассветом он уйдет. А еще я была уверена, что искал он не меня. Увидь он Зинку, реакция наверняка была бы совсем другой. Не знаю, откуда я это знала, но от этого мне было как-то легче в ожидании спасительного света. Впрочем, так мы и заснули. Окно он не разбил, в дом не забрался, а просто исчез так же беззвучно, как и появился. Разбудила нас Зинина мама, вернувшаяся с работы. Мы рассказали ей о происшествии, на что она удивленно посмотрела на нас:

- Я никаких следов не видела. Может, вам показалось?

И действительно, при позднем обследовании того места, мы не нашли ни одного следа на снегу, он был ровным и гладким. Только лестница и две сплетенные петли на бельевой проволоке доказывали обратное: привидеться это нам не могло.

Позже, спустя неделю или две, Зина рассказывала, что оно снова приходило поздним вечером. Были выходные, и ее родители были дома. Отец вышел прогнать его, но никого не обнаружил. Позже я уехала в другой город и связь мы с ней потеряли. Не знаю, приходил ли он еще. Спустя годы я общалась с нашей общей знакомой и расспросила ее о Зинке. Не буду писать подробностей, это не для рассказа. Но стоит ли говорить, что жизнь ее сложилась не совсем благополучным образом?

Жила я тогда на Украине и училась то ли в десятом, то ли в одиннадцатом классе. Как то загулялись мы с подружой допоздна, возвращались домой уже затемно. Даже не помню куда ходили, но назад ехали на троллейбусе. Сидели впереди на таком высоком сиденье (сестра их еще гинекологическими креслами называет).

А подруга жила на конечной и постепенно салон опустел, только мы с ней вдвоем остались. И тут она спрашивает:
Ты видишь водителя?

Я присмотрелась: за окном ночь, стекло в кабинку водителя прозрачное, видно как горят разные кнопочки, руль видно почти полностью, а водителя.. водителя я не увидела. Стали с Катькой приглядыватся, близко подойти боимся - ночь, тишина. В итоге наполнившись ужасом вышли мы на остановку раньше. Пытались уже с остановки заглянуть в салон, да только двери быстро закрылись и троллейбус уехал. Так и не увидели мы водителя. Шли домой перепуганные под впечатлением.

Потом то конечо решили, что был там человек, просто мы его не заметили, может так сидел. Но тогда было оченно жутко.

1984 год. Сидим с другом на диване у стены напротив большого окна в моей гостиной. У самого окна стоит кресло, обращённое к дивану, на котором сидим. На сиденье кресла магнитофон "Весна 202", в нём крутится новенькая кассета "МК 90" Белая, с чёрными роликами. Подхожу к креслу, извлекаю кассету, кладу на сиденье рядом с "Весной", вставляю другую кассету, нажимаю "Воспр.", поворачиваюсь спиной к креслу с магнитофоном возвращаюсь к дивану, поворачиваюсь.... кассеты нет. Друг с дивана не вставал. Возвращаюсь, ищу кассету. К поискам присоединяется друг, мы разбираем кресло, обыскиваем всё чуть не с лупой. Нет её. И так и не появилась. 

В 1998 году встретился в Москве с тем самым другом, с ним я с яслей до окончания школы был неразлучен. Угадайте его первый вопрос? Правильно, он спросил не нашлась ли кассета! 

Просто опередил меня, я уже рот открыл, чтоб спросить не стырил ли он всё-таки это кассету тогда. Нет не тырил, теперь то мог бы сознаться. Но факт: эта дурацкая кассета дематериализовалась в тот момент, когда я шёл 3 метра от кресла к дивану, заслоняя своим телом кресло от взгляда друга.