Спасибо, Странник.

Отпередил!

О чем чаще всего общаются творческие люди? Как мной было замечено - самая наболевшая и актуальная тема «Как сделать шедевр/хит»
⠀
У каждого, у кого хоть раз получилось начинает задумываться о том, как же это случилось, как это повторить и главное, почему остальные 70-90% попыток не удались.
⠀
У меня тоже есть несколько фото-хитов, которые уже путешествуют по интернету, крадутся, копируются и привлекают новых клиентов. Очень хорошие книги, которые мне в этом вопросе помогли это:
1. Мальколм Гладуэлл «Гении и аутсайдеры»
2. Дениэль Канеман «Думай медленно, решай быстро»
3. Стивен Кинг «Как писать книги»
4. Элизабет Гилберт "Ваш неуловимый гений" (выступление на Tedx)
⠀
Резюме этих трёх книг
Талант это всего лишь 10%, остальные 90% это регулярный труд.
⠀
Чтобы входить в поток, нужно тренировать интуитивную систему мышления нашего мозга. Не путайте с интуицией, это разные вещи. Мастерски овладеть этой системой мышления получается примерно через 10 тыс. часов работы при условии регулярного получения обратной связи и ее внеднению.
⠀
Стивен Кинг, один из самых плодовитых на бестселлеры писателей,рассказывает как постоен его рабочий процесс - он просто каждый день пишет при любых условиях.
⠀
Как-то раз я присутствовала на сьемках с группой Эстрада-Рада и они рассказывали про то, как была написала песня "Вите надо выйти". Она была написана спонтанно за очень быстрое время, будучи сделанной из шутки и баловства. Как говориться, у Вселенной есть чувство юмора.
⠀
Сейчас я читаю и делаю упражнения из книги "Путь художника" Джулии Кемерон, это трехмесячный курс для творческих людей, позволяющий вывести свое творчество на новый уровень. И мне очень интересно куда меня заведет этот эксперимент.

Жанна Хлебнова. Фотограф.

Камрад ты бы из своего творчества что-нибудь выложил! Интересно!

Марат, мы с тобой как-то про Ремарка говорили. Ты рекомендовал несколько его книг. Хочу наконец-то прочитать. Но вот подзабыл, какие ты рекомендовал.

Наверное они. Спасибо. А они сюжетом не связаны или какую-то надо читать в первую очередь?

Вроде нет, отдельные книги. Да я уж и давно читал, еще в детстве. Из "Фронта"-то только и помню, как они в концлагере всем бараком мастурбировали и эпизод, когда его товарищу снарядом снесло половину туловища, а в губах осталась торчать сигаретка, которая потом истлела до губ и зашипела!

Сейчас-то уже поди Ремарка неинтересно читать, но он из набора "обязательных книг, которые должен прочесть каждый"!

Людмила Куликова   

Ненужёнка

      Маруся забралась на стул с коленками, легла грудью на подоконник и выглянула в раскрытое окно. Облака сразу начали шутить с нею, показывая смешные фигуры, пучились, клубились и надувались букой. Маруся грустила. Согнутые ноги быстро затекли, а спрыгивать не хотелось - заняться было всё равно нечем. Перед тем, как взобраться на стул, девочка играла с куклой в комнате, где живёт мама. А в другой комнате - напротив - живёт папа. Когда мама с папой договорились отделиться, Маруся распалась на две половинки. Одной она прилепилась к папе, а другой - к маме. Осталось только пустое тело с руками, ногами и головой. И всё стало по-другому. Как будто она осиротела. Раньше кушали за одним кухонным столом втроём, теперь "только женщины" и "быстро-быстро". Маруся ела "непомня что" и всё время пялилась на пустой третий стул. Раньше перед сном к ней подходил папа, гладил по волосам, ставил губами на дочерины щёки печати щекотные и говорил что-нибудь весёлое, вслед за ним приходила мама, обнимала, лежала рядом, рассказывая сказку, целовала в щёки, подтыкала одеяло со всех сторон, и Маруся засыпала в одеяльном коконе счастливая и любимая.       Субботнее утро пропахло духами - к маме придёт друг. Из папиной комнаты доносился звон бутылок - к папе ожидается подруга. Мама приодела дочь и, подтолкнув легонько в спину, приказала: "Иди к отцу". Папа полуоткрыл дверь на стук и замотал головой: "Иди к маме, у меня сегодня гости". Маруся пошла на кухню. Она умостилась на стул, надавив локтями на подоконник, а голову расположила между ладошек. Прислушалась к своим ощущениям. От правой половины туловища протянулся жёлтый лучик и направился в мамину комнату, от левой половины другой лучик - в папину. Марусины думки прыгали с одного лучика на другой и обратно. Она чутким слуховым привидением стояла перед дверьми в комнаты, по шорохам и приглушённым голосам пытаясь понять, чем же занимаются разделённые родители. Оба говорили по телефону. Девочка слышит мамин смех горошком и папины твёрдые "да-да. да".       Облака развлекались, меняя свои очертания. Они заполонили всё небо. Маруся смотрела на них, сощурив глаза. Ей показалось, что с земли на небеса намело огромные сугробы снега - как бы они обратно не повалились! А внизу осталась зелёная трава. "Травку щиплет козлик, кошечка лежит, ты меня не бросишь, солнышко светИт, - сочиняла Маруся, склонив голову на бок. - Дважды два четыре, восемь будет шесть, обними покрепче, в кашке сахар есть". Она ковыряла пальчиком одной руки отлупившуюся краску на подоконнике и, не отнимая подбородка от ладошки другой, бухтела дальше: "Кошка развалилась, я скажу ей "брысь!", вот и мама с папой за руки взялись. Небо голубое, пёсик под окном, ты меня не бросишь, тырли-мырли гном!".       В квартиру позвонили. Лучики сразу же подобрались и ввинтились обратно в тело. Маруся даже не сунулась в коридор. Когда приходили гости, показываться из своего угла ей не велели. Мама так и говорила: "Сядь в своём углу и нигде не шастай!". Вот она и сидела, пережидала. Иногда так и засыпала, положив голову на обеденный стол. "Как всё изменилось! - с протяжным вздохом подумала девочка. - А скоро в школу. Интересно, как там будет?". Она готовилась стать первоклассницей, но особой радости не чувствовала. Радость уже давно куда-то подевалась, вместо неё пришло непонятное удивление, которое раскрывало широко её глаза, поднимало высоко брови и морщило лоб. С таким выражением на лице и жила Маруся последние полгода.       Послышался смех - сначала в одной комнате, потом в другой. "Смеются...", - опять пригорюнилась Ненужёнка. Это прозвище дала ей бабушка Катя, папина мама, которая приходила один раз в месяц "контролировать обстановку и жалеть дитятю". С ней становилось теплее. Обычно после поедания гостинцев Маруся уходила с бабушкой смотреть городские достопримечательности. Бабушка прививала внучке любовь к городу, а внучка не сопротивлялась - лишь бы любовь! Она шагала рядом, держась за бабушкину руку, вертела головой, успевая взглядом ухватить "а вот ещё один замечательный памятник архитектуры", на который указывал палец бабуси. Потом они искали, где бы присесть - бабушкины ноги гудели и спотыкались. Находили какое-нибудь кафе, усаживались за столик для некурящих и заказывали мороженое в шариках. "Бабушка, Вы добренькие!" - говаривала Маруся, облизывая ложечку.       "Ху-гу-гу, - выдохнула бедняжка, после глубокого вздоха. - Вот если б я умерла понарошке, поплакали бы они, поубивались бы, порыдали. Будут у гробика криком кричать и обнимутся от горя, а я хоп! - открою глаза и быстро-быстро скажу: Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три! Каждая фигура на месте замри!... Пусть останутся обнятые". Из папиной комнаты послышалась музыка, из маминой непонятные "охи". Музыка стала громче. Маруся больше не могла мечтать, в её голове звучало "буфф-буфф-буфф!", доносящееся от колонок-усилителей. Она слезла со стула и направилась к папе, попросить сделать музыку потише. Толкнула дверь и, кроме оглушительного звука, ничего не заметила - звук колебался и размеренно двигался. Маруся сориентировалась и увидела на полу два голых тела друг на друге. Верхнее было папиным. Женщина беззвучно открывала рот - музыка заглушала её стоны. Марусе почему-то стало стыдно, она страшно покраснела и выбежала из комнаты. Засуетилась в панике и ринулась в мамину комнату, чтоб спрятаться в её объятьях. Растворив дверь поразилась ещё больше - на широкой кровати раскачивалась маятником мама, сидя верхом на лежащем дядьке. Оба были голые. Волосы полностью закрывали мамино лицо.       Маруся вылетела из комнаты, заметалась в прихожей, не зная, куда ей приткнуться, посмотрела на входную дверь, повернула ключ в замке и была такова. Она бежала между домов, и слёзы неудержимо струились по её испуганному лицу. Бежала не останавливаясь, не зная куда. Бежала долго. Она не замечала удивлённых взглядов прохожих, шлёпала прямо по лужам - только бы подальше от того места. Обида кипела в ней рыданиями, а из живота к груди поднималась жгучая злость. Впервые она разозлилась на родителей. Новое чувство гнало её, как дикий всадник коня, расходуя разрушающую свою силу на бег. Дома закончились, и девочка не останавливаясь бросилась через дорогу...       Она почувствовала удар в левый бок, такой мощный, что спёрло дыхание, крикнуть не получилось. А потом - ни боли, ни страха, ни злости - чернота.

Задумалась над темой, после того, как узнала, что два коллеги геи. Какие же они хитрые и изворотливые, причём оба!

Про то, о чем нельзя. Рецензия на книгу "Толстокожая мимоза" венгерского лингвиста Адама Надажди

Со странным чувством представляю вам сборник венгерского лингвиста, публициста и эссеиста Адама Надажди "Толстокожая мимоза", только выпущенный питерским издательством Ивана Лимбаха. Мое смущение вызвано тем, что Адам Надажди — публицист явно второго плана. В моем понимании публицисты первого плана ломают стереотипы образованной публики. А публицисты второго плана всего лишь публику образовывают, не брезгуя банальностями (хотя "банальное" еще не означает "неверное").

При этом прочитать "Мимозу" я рекомендую по самой как раз банальной причине: ничего подобного в России написано быть не может: тема стигматизирована. Ведь все до единой страницы книги профессора Надажди — о гомосексуалах внутри социума. Ну вот, скажем: в честь чего это свои парады и марши геи называют gay pride, парадами "гордости"? Чем гордиться, если сексуальная ориентация — вещь врожденная, вроде леворукости? Да тем, разъясняет профессор банальные вещи, что геи гордятся не ориентацией, а отвоеванным правом считаться нормальными людьми. То есть испытывают примерно те же чувства, какие евреи после скитаний, унижений и уничтожений испытывают при мысли о существовании государства Израиль. Или: разве можно рассказывать о гомосексуальности школьникам, не повлияет ли это на психику будущих матерей и отцов? Да именно потому и нужно, улыбается профессор Надажди, что матери и отцы с вероятностью 4% родят детей–геев и полезно как–то "подготовиться, что, возможно, придется растить, воспитывать и — страшно сказать! — любить такого ребенка".

Ну да, это ликбез, основы основ, — но что вы еще сегодня у нас можете из просветительской литературы найти? В России не издан даже Альфред Кинси, еще в 1940–х доказавший, что сексуальность человека не бинарна, а пластична, изменчива, — и отделил сексуальную ориентацию от сексуального поведения. Самая толковая из переведенных книг, "Гомосексуальность. Естественная история" Френсиса Мондимора, распродана давным–давно. Очень приличный сборник, "Гомосексуальность и христианство в XXI веке" под редакцией Валерия Созаева, не маркирован кодом ISBN и, стало быть, распространяется полуподпольно. Не купить и "Детей–404" (сборник адовых исповедей ЛГБТ–подростков) Лены Климовой, автора пытаются засудить.

Что читать, где что брать? В ответ — тишина.

Сегодня за "пропаганду", живи они в наши дни, могли бы загреметь даже такие публицисты первого плана, как Василий Розанов и Николай Бердяев, затеявшие век назад публичную дискуссию о христианском взгляде на сексуальность. Причем Розанов посвятил гомосексуальности немало страниц в "Людях лунного света", а Бердяев в "Метафизике пола и любви" так и вообще яростно подытожил: "Так называемые противоестественные формы любви и полового соединения, приводящие к негодованию ограниченных моралистов, с высшей точки зрения нисколько не хуже, а иногда даже лучше так называемого естественного соединения. Ведь с религиозной точки зрения… вся природа противоестественна, ненормальна, испорчена. И послушание природе… не есть мерило добра. Гигиена очень полезная вещь, но в ней нельзя искать критериев добра и красоты… Естественных норм нет. Нормы всегда сверхъестественны…"

Но кто сегодня в России обладает эрудицией, жаром и страстью, чтобы формулировать как Бердяев? Кто вообще будет сегодня Бердяева читать?

Так что вот вам безопасное (поскольку, повторюсь, повторяет всему миру уже известное) чтение. В мире уже 42 страны так или иначе признают однополые партнерства и браки: от Уругвая до Израиля. И мы однажды признаем.

Установили же дипотношения с Израилем — хотя в годы моего детства израильской военщиной пугали русских детей.

Топ-5. Самый продаваемый научпоп в Петербурге
—  Хочу и буду: Принять себя, полюбить жизнь и стать счастливым. М.Лабковский

— Тонкое искусство пофигизма: Парадоксальный способо жить счастливо. М. Мэнсон

— Рестарт: Как прожить много жизней. И.Хакамада

— Исскуство жить просто: Как избавиться от лишнего и обогатить свою жизнь. Д.Лоро

— Книга-тренажер для вашего мозга. А. Могучий

По данным Дома книги

Отредактировано БЛУМ (2018-07-01 13:38:24)