"Он стал избегать лиц из кружка Белинского, замкнулся весь в себе еще больше прежнего и сделался раздражительным до последней степени. При встрече с Тургеневым, принадлежавшим к кружку Белинского, Достоевский, к сожалению, не мог сдержаться и дал полную волю накипевшему в нем негодованию, сказав, что никто из них ему не страшен, что дай только время, он всех их в грязь затопчет <...>. После сцены с Тургеневым произошел окончательный разрыв между кружком Белинского и Достоевским; он больше в него не заглядывал. На него посыпались остроты, едкие эпиграммы, его обвиняли в чудовищном самолюбии, в зависти к Гоголю...»

Почему в СССР были так популярны стеклоблоки

Да, интересные элементы конструкции. Сейчас редко встретишь такое, а в Союзе и школы и садики и административные здания были часто ими отделаны. Внутри часто в бассейнах можно было встретить подобные стеклоблоки. А части стен лестничной клетки жилых домов, помните?

Кстати, знакомый недавно использовал их в строительстве дома, сделал стену ванной комнаты внутреннюю  из современных уже стеклоблоков. Но это все же редкость.

Так почему же они часто использовались при строительстве в СССР?

...На первый взгляд может показаться, что в СССР использование стеклоблоков носило исключительно эстетический характер. На самом деле это не так. Декоративную функцию они (конечно) тоже исполняли. Однако в первую очередь, использование стеклоблоков в строительстве и дизайне помещений позволяло экономить электроэнергию. Забавно, но такую функцию для них предусматривал еще и упомянутый в самом начале Джеймс Пенникуик. Даже в советском ГОСТе по стеклоблокам, светопропускание упоминается в одном из первых и важнейших пунктов.

Там же говорилось о том, что стеклоблоки должны выдерживать перепады температуры до 40 градусов. Они должны иметь достаточную прочность и влагостойкость. Плотность этого материала очень близка (на самом деле) к плотности камней. При этом, они пропускают свет, но в тоже время делают невозможным разглядеть, что именно находится за «окном». Иными словами, стеклоблоки обладали внушительным набором полезных свойств и качеств. Именно это и помогло им стать таким популярным, востребованным материалом.

...Я в такие моменты сразу вспоминаю, как когда-то читал про то, как Мао, после победы в гражданской войне, зачищал Шанхай. В источнике, который я читал, это описывалось как привычное для перестроечного глаза "пришли дикие крестьяне с вилами и тонких чутких аристократов отпиздили, выпили тонкие вина и разбили ценный фарфор, в результате чего лучшие люди, томно надломив бровь, уехали строить Нормальную Страну на Тайвань", правда местные объяснили всё куда как проще:

- Представь, что у тебя целые кварталы в городе состоят из наркоманов, десятилетиями курящих опиум. Не-курящих - менее 10%. Джаз, проститутки, опиум, марафет, опять джаз, опять проститутки, опять опиум, и по кругу далее. В каждом престижном доме всё зассано, потому что мочевой пузырь у курильщиков опиума отказывает быстро, поэтому до кучи все курят табак - его запах всё перебивает. Люди с трудом говорят, реакция как у больных лунатизмом, они еле ворочают языком. Все измождённые до состояния ходячих скелетов, но продолжают курить. Что с ними делать вот вообще? Они не приспособлены ни к одному из видов труда. Отсутствие опиума - ломка, самоубийства, членовредительство. Пришедшие люди смотрели на это с жалостью и брезгливостью, но увы - большинство этих граждан померло в процессе перевоспитания трудом в деревнях, а кого и на месте грохнули.

Я не понимаю. Там же, когда хлеб выпекаешь, запах стоит свежей выпечки - одуреешь. Кремень!

Организм Высоцкого ослабевал не только от алкоголя, но и от наркотиков, к которым он пристрастился во время попыток бросить пить. По воспоминаниям его второй жены, актрисы Людмилы Абрамовой, амфетамины ему привозила из Франции Марина Влади. Тогда препарат еще был плохо изучен и продавался в обычных аптеках. Высоцкий делал себе инъекции, которые избавляли его от тяги к алкоголю, но плотно подсаживали на иглу...

Сама Влади тоже страдала от алкоголизма мужа. Дошло даже до того, что однажды она отвезла его в Париже к одному известному тибетскому монаху, находившемуся во французской столице. Он рассказал Высоцкому такую притчу: Однажды молодой монах проходил перед домом вдовы. Вечер, горы, негде спать, и он решил войти в этот дом. Вдова заперла его и сказала: «Я не выпущу тебя, пока ты не проведешь со мной ночь, или не выпьешь вина, или не убьёшь мою козочку». Молодой монах не знал, как быть. Дав обет безбрачия, он не мог позволить себе провести с ней ночь. Дав обет трезвости, он не мог позволить себе выпить. И уж тем более он не мог покуситься на чью бы то ни было жизнь. Но надо выбирать. После мучительных раздумий он решил, что выпить вина – наименьший из этих грехов. И он выпил вина. А потом провел ночь с женщиной и наутро убил козу. Говорят, что услышав эту притчу Высоцкий крепко задумался и надолго бросил пить. Впрочем, это не уберегло великого актера от печальной судьбы. Зависимость от наркотиков, в которую попал Высоцкий, пытаясь убежать от «зеленого змия», сгубила талантливого человека окончательно.

— Алексей Сергеевич, что вы помните о первом полете «Бурана»? Там во время посадки возникла непредвиденная ситуация…

— Когда «Буран»  начал заходить на посадку, ему ввели одни данные о погоде. А потом в  районе аэродрома он получил другие, и сам решил изменить траекторию,  развернуться и зайти на взлетно-посадочную полосу с другой стороны. Сел  он блестяще. У нас был начальник инженерного отдела на аэродроме  «Чкаловский» Владислав Чернобривцев, так он уверял, что «Буран» в  автоматическом режиме не сядет. А Герман Титов с ним поспорил: если  «Буран» сядет, то Чернобривцев один ус сбреет. Но потом, когда все  разрешилось благополучно, условие все же смягчил — разрешил сбрить оба  уса.

— «Буран» в своем единственном полете садился на автомате. Какая задача была у вас, летчиков-испытателей?

— Так нужно было научить его садиться  автоматически... Для этого мы пилотировали вручную самолет-аналог  «Бурана», аппарат, фактически идентичный ему по аэродинамическим  характеристикам, но предназначенный только для полетов в атмосфере. Все  наши действия фиксировались, а инженеры вносили эти данные в программу,  которая должна была обеспечить «Бурану» автоматическую посадку. Садился  он по командам наземной посадочной системы. Она посылала кодированный  сигнал. Бортовая вычислительная машина его улавливала и при  необходимости выводила «Буран» на нужную траекторию. Аэродромов,  оборудованных такими системами, было четыре: основной на Байконуре, а  запасные в Симферополе, Хороль в Приморье и Елизово на Камчатке. Кроме  этого было несколько запасных аэродромов за границей. Например, в Ливии и  на Кубе. На любом этапе полета экипаж мог взять управление на себя.

— Сложно было управлять столь необычной машиной?

— Я, летчик-испытатель, летал в своей  жизни на 53 типах самолетов и их модификаций. Сел на «Буран» просто как  на новый тип летательного аппарата.

Приборы  там были, в общем-то, те же. Только на посадку он заходил под очень  крутым углом. Если у пассажирских самолетов это 2–3 градуса, то тут —  все 19.

...

— Вас, наверное, серьезно обследовали?

— Нас крутили на центрифуге с перегрузками  10 g (g —гравитационная постоянная, около 9,8 м/с, то есть будущие  космонавты испытывали в 10 раз большее ускорение.— «O»). Это было  с большим запасом, при выводе «Бурана» на орбиту перегрузка всего 4 g.  Но просто к тому времени уже имелись прецеденты, когда «Союзы» срывались  в неуправляемый спуск и перегрузки были очень большие.

...

— Военная составляющая проекта не была секретом для его участников?

— Ничего конкретного нам не рассказывали:  «Все будет сообщено в свое время». Но слухов, конечно, очень много  ходило. Говорили, что в 1985-м или 1986-м американцы очень нас напугали.  Их «шаттл» совершил над Москвой нырок в атмосферу. Снизился до высоты  80 км, а потом поднялся назад. Во время такого маневра он вполне мог  сбросить на город бомбу. Политбюро тогда приказало ускорить работу над  «Бураном».

В начале 1992-го готовился проект  «Союз-спасатель». Мы с Иваном Бачуриным должны были полететь на «Союзе»,  пристыковаться в космосе к «Бурану», пройти на борт и выполнить задание  Генштаба. Но получить мы его должны были только в последний момент.

— А к полету на самом «Буране» в космосе вас успели подготовить?

— В своих тренировках мы дошли только до  спуска с высоты в 20 км. С нее учились заходить на посадку и садиться в  ручном режиме. Дальше должны были освоить новые тренажеры с высоты  100 км. А в 1992-м нам просто объявили: «Проект "Буран" закрыт,  товарищи». Оказывается, еще Горбачев договорился с американцами и в  качестве жеста доброй воли закрыл «Буран». Да и денег в стране не было.  СССР развалился — не до «Бурана».

Вспоминаю, как мы с Виталием Ивановичем  Севастьяновым спорили до хрипоты. Он говорил, что «Буран» разорителен  для страны, что дешевле запускать «Союзы». Мы возмущались: как так, это ж  многоразовый корабль. А какой он многоразовый? Ракета «Энергия», вся  эта махина, пропадает целиком. У американцев теряется только первая  ступень, все остальное спускается на парашютах в море и потом снова идет  в дело. Но у нас на Байконуре воды нет. Даже если детали ракеты на  парашюте спустятся, все равно могут деформироваться. Нам тогда обидно  было, а теперь я понимаю, что Севастьянов был прав.

Отредактировано Абгемахт (2018-11-15 16:17:36)